— Э-э-э, — нахмурилась она и еще пощелкала клавишами. Ее лицо просияло. — О, здесь сказано, что вы не воспользовались выгодами программы о скидке для прошедших стерилизацию. Знаете, вы могли бы уменьшить взносы за здравоохранение вдвое, если бы…
— Нет уж, спасибо, — пробурчал я, поежившись.
— Ваше право… — пожав плечами, она что-то черкнула на экране. — И наконец, я обязана вас уведомить, что в течение разбирательства вашего дела вы и МДИ еще связаны договором о взаимообороне против конкурентов. Вам, разумеется, понятен смысл этой фразы?
— Разумеется, — передернул я плечами. — Она означает, что я не имею права даже ИСКАТЬ работу, пока Посреднический комитет не примет решения.
Катэ вновь цокнула языком, неодобрительно покачивая головой:
— Какой пессимизм, мистер Берроуз! Вы имеете ПОЛНОЕ право искать применение своим силам в отраслях… — она полистала электрокнигу, — быстрого питания, ведения домашнего хозяйства и мытья автомобилей.
— Ах вот как, — произнес я со всем сарказмом, на какой был способен. — Мне уже полегчало.
Мое замечание отскочило от нее, как горох от стенки.
— Как мило, что вы наконец оценили вашу ситуацию по достоинству, — молвила она. — Это не проблема. Это ШАНС.
Крыть мне было нечем. И я просто тупо стоял, пока она листала электронные страницы своей электрокниги. Наконец Катэ удовлетворенно вздохнула.
— Ну что ж, все готово, — сообщила она. — Итак, прошу вас следовать за мной. — Она вышла из камеры пыток, я поплелся следом. Пройдя по коридору, мы оказались перед огромной железной дверью запасного выхода. — В эту дверь, пожалуйста.
Я вошел в дверь.
«Б— БАМ!» Дверь за мной захлопнулась, лязгнув автоматическими засовами. В слепой панике я обернулся к двери — и сообразив, где я нахожусь, поспешил вновь показать ей спину.
Я был снаружи. На восточной автостоянке. Перед лицом всего подразделения АО. Сто двадцать человек, выстроившись стройными рядами — по отделам, — застыли по стойке «смирно». Я отсканировал публику в поисках Чарльза, Фрэнка, Бубу или Т'Шомбе, но если они и были там, то где-нибудь сзади.
Два охранника МДИ при полной форме, с черными повязками на рукавах, начали выбивать дробь на своих задрапированных черным крепом тамтамах охотников за буйволами. Уолтер Дафф, выйдя вперед, подошел ко мне близко-близко. Не проронив ни слова, он сорвал с моей груди именной бэдж МДИ, швырнул его на землю и растоптал. Затем он принялся вытаскивать из моего кармана все карандаши и ручки, один за другим, подносить их к моему носу и разламывать надвое. Затем он выдернул мою рубашку из брюк, наступил на носки моих ботинок и отбил на них чечетку. И наконец, в порядке красивого финала, он достал оправленные в слоновую кость ножницы и обрезал мне галстук чуть ниже узла.
После этого из общего строя вышли еще два охранника, ухватили меня за локти и за щиколотки и оттащили через всю автостоянку к границе территории МДИ, куда уже была отбуксирована моя машина. Поглаживая рукоятки револьверов, охранники сурово глядели, как я отпираю дверь и залезаю в «тойоту».
Со второй попытки она завелась. Я выехал на Западное Пятое шоссе, повернул направо и двинулся домой.
— Привет, ма. Я вернулся. Нет ответа. Я поднялся по лестнице — тьфу, лоток Истеркиски уже ОЧЕНЬ- ОЧЕНЬ срочно надо поменять — и потерял ровно столько времени, сколько требовалось, чтобы удостовериться: мама куда-то вышла. Возможно, в продуктовый. А вероятнее, в винный.
Отлично. Гениальная мысль, кстати. Я и сам сейчас напился бы в доску — если б мог заглотить хотя бы две бутылки «лайта» без того, чтобы меня не разморило или не затошнило. Я потерял минуту в поисках почты — пока не вспомнил, что сегодня вторник (наш почтальон работал по графику «понедельник-среда- пятница») и пока не сообразил, что ВЫХОД ЕСТЬ.
Пятнадцать минут спустя МАКС_СУПЕР уже неспешно входил в «Рай». В такое время дня там тусовалась несколько иная публика — толпы восточноеврочайников да несколько стойких японцев, со вчерашнего вечера совершающих ритуал немаваси.
(А может, с завтрашнего? Линия перемены дат всегда была для меня загадкой.) Как бы то ни было, залы кишели людьми, а музыка гремела. Чего и следовало ожидать от виртуального ночного клуба в Повсеместно Протянутой Паутине. На планете всегда найдется хоть одно местечко, где в данный момент полночь.
Вынырнув из антиграва, я прошел прямиком к бару. Какой-то слабоумный юнец с сиреневым гребнем на голове и целым рядом слотов для микросхем на лбу опрометчиво попытался встать между мной и напитками. Также он попытался представиться:
— Здрасте, мистер Супер, я Хард-Винт из Силиконовых Джу… -у-у-АЙ!
Я повернул мой нож в ране, чтобы прикончить его наверняка. Затем вытащил лезвие из его гортани и пинком отшвырнул обмякший труп с дороги.
Когда я взгромоздился на табурет, Сэм уже наливал мне двойную порцию.
— Добрый вечер, мистер Супер.
Пододвинув мне стакан, он покосился на труп:
— Неудачный денек?
— Ты даже вообразить себе не можешь, Сэм. — Я схватил стакан, осушил его одним глотком и вновь подвинул Сэму. Тот, ничего у меня не спрашивая, вновь наполнил его.
— Может быть, поделитесь вашими горестями со старым негром, мистер Супер? Я замер, не донеся стакан до губ:
— Надо же, Сэм, я и не думал, что вы так за меня переживаете.
Бурбон проследовал положенным ему курсом. Сэм пожал плечами, взял тряпку и начал оттирать воображаемое пятно на стойке:
— Не знаю уж, как тут сказать, — проговорил он наконец. — Но зато я знаю, что мисс Элиза здесь была и вас спрашивала.
Я чуть не поперхнулся:
— ЭЛИЗА? Говорили, она умерла.
— Выздоровела. — Сэм перестал вытирать стойку и перекинул тряпку через плечо. Переваливаясь, ко мне приблизился вышибала — какой-то незнакомый тучный киберборец-киберсумо.
— Что за дела? — спросил вышибала, давя труп ногой.
— Юный ламер рассердил этого джентльмена, — пояснил Сэм, медленно кивая. — Полагаю, он не повторит этой ошибки.
— А то, — протянул вышибала. — Но почему ЭТО, — он пнул труп, — здесь валяется?
— При жизни оно было кретином, — пояснил я, поставив стакан и обернувшись к вышибале. — Не знаю уж, каких чайников вы сюда сегодня пускаете, но это вообще финиш…
Пусть я не был знаком с вышибалой — но он со мной явно был знаком.
— О-о! Мистер Супер, уж вы простите нас, неученых… Простите покорно, не соблаговолите ли-с убрать-с мальца? Он гостей, так сказать-с, нервирует, извините за выраженьице.
Я состроил хмурую физиономию, набрал в грудь воздуха и выдохнул его так, чтобы получился скорбный вздох:
— Ну ладно. Но только в порядке исключения. Небрежно подняв левую руку, я щелкнул пальцами.
Труп улетучился, распавшись на облако случайных электронов. Именно это и должно было случиться, как только я прикончил мальчишку — в том случае, если б покойный смыслил хоть ухом (если не рылом) в законах виртуальной реальности.
— Благодарствуем-с, мистер Супер, — возгласил вышибала, кланяясь и пятясь от меня. Цапнув мой
