— Для нас с вами, конечно же, нет. И не только потому, что мы сильно отстаем от хичи в развитии. Главное, мы не знаем, с чего начать.
— Не для тебя или меня, тупица! Для хичи!
— Ах, Робин, — печально произнес он, — ну кто это может сказать? Я не представляю, как такого можно добиться, но мой ответ вовсе не означает, что этого сделать нельзя. Я даже не могу предположить, как заставить вселенную проделать подобное превращение. Но, возможно, это и не нужно. Предположим, хичи нашли эликсир бессмертия и могут существовать вечно. А может, они способны вносить изменения в работу механизма вселенной и наблюдают, что при этом получается. Ждут, пока не получат нужную им вселенную.
Он задумчиво посмотрел на свою погасшую трубку и небрежно сунул ее в карман свитера.
— Генриетта дошла в своей диссертации до этого места, прежде чем на нее обрушились по-настоящему. Потому что дальше она заявила, что недостаток массы может означать только одно — хичи уже начали вмешательство в естественный порядок развития вселенной. Она сказала, что они изымают массу других галактик, чтобы заставить их сбегаться быстрее. Возможно, считала Генриетта, хичи также добавляют массу в центре, если таковой существует. И этим можно объяснить, почему хичи исчезли. Они начали процесс сжатия вселенной, полагает она, и потом ушли в укрытие, во что-то вроде лишенного времени стасиса, может быть, в большую черную дыру, пока не настанет время, и они не смогут действовать дальше по своему усмотрению. Вот тут-то все на нее и накинулись! Неудивительно. Можете себе представить, как к подобному заявлению отнеслась толпа профессоров физики? Они сказали, что ей нужно присудить степень в области психологии хичи, а не астрофизики. Сказали, что у нее ничего нет, кроме беспочвенных предположений и фантастических догадок, что ее теорию невозможно проверить. Что это антинаучная теория. И еще они отказали ей в степени, после чего она не стала доктором, отправилась на Врата, стала старателем и кончила тем, чем кончила. Умерла, — задумчиво завершил Альберт, снова доставая трубку. — Я думаю, Робин, что она ошибалась или по крайней мере была неточна. У нас нет никаких свидетельств, что хичи могут воздействовать на материю за пределами нашей Галактики, а ведь она говорила о всей вселенной.
— Но ты не уверен, что она ошибалась? — спросил я.
— Не уверен, Робин.
— Так неужели у тебя нет даже догадки?! — закричал я.
— Конечно, есть, Робин, — мрачно ответил Альберт и принялся снова меланхолично набивать трубку. — Но это не более чем обычная догадка. Только вначале успокойтесь, пожалуйста. Видите ли, мы используем неправильные масштабы, Робин. Вселенная слишком велика, насколько нам известно. А время нашего существования несравнимо коротко. Хичи властвовали во вселенной всего миллион лет назад, а время расширения примерно в двадцать тысяч раз больше. Так вот, время сжатия не может быть меньшим. С точки зрения математики, очень маловероятно, что для своего появления хичи выбрали именно это время.
— Для появления?
Альберт откашлялся и с тоской в глазах продолжил:
— Простите, я упустил одну ступень, Робин. Могу предложить вам еще одно предположение, боюсь, что мое собственное. Допустим, когда-то существовала вселенная, созданная хичи, и они превратили ее в менее агрессивную, но результат им все равно не понравился. Тогда они заставили ее снова сжиматься, чтобы сотворить новую, ту, в которой мы сейчас и находимся. Она ведь не такая плохая, вы знаете. После этого хичи могли выйти, осмотреться, и обнаружили, что она им подходит. А теперь, может быть, отряд разведчиков вернулся, чтобы известить об этом создателей.
— Альберт! Ради Бога!
— Робин, я не стал бы посвящать вас в подобные вещи, если бы мог, — мягко ответил он. — Это всего лишь предположение. Вероятно, вы не представляете, как мне трудно делать такие заявления, и я бы не стал терять ваше время, если бы не одно обстоятельство. Дело в том, что существует реальная возможность выжить при сокращении вселенной и новом Большом Взрыве. Для этого всего лишь нужно находиться в таком месте, где время останавливается. Знаете, что это за место? Правильно, черная дыра. Большая. Настолько большая, чтобы не терять массу квантовым туннелированием. В таком виде она может существовать бесконечно. Я знаю, где есть такая черная дыра, Робин. Масса примерно в пятнадцать тысяч раз больше нашего Солнца. Местоположение — центр Галактики. — Альберт взглянул на часы и его выражение изменилось. — Если мои расчеты верны, Робин, — произнес он, — ваша жена должна прибыть с минуты на минуту.
— Эйнштейн! Первое, что она должна будет сделать, это переписать тебя!
Альберт многозначительно померцал.
— Ваша жена уже сделала это, Робин, — ответил он, — и первое, чему она научила меня, это снимать напряжение какой-нибудь комической или заинтересовывающей ремаркой. Разумеется, когда это нужно.
— Ты хочешь сказать, что я слишком напряжен?
— Ну, не совсем, Робин, — ответил Альберт. — Ведь все это чистая теория. И в терминах человеческой жизни — очень отдаленная. Но может, и нет. Черная дыра в центре Галактики — одно из возможных мест, где могут находиться хичи, а для корабля хичи это не так уж далеко. И еще, если помните, я упоминал, что мы установили конечную цель курса, по которому Древнейший направил Небо хичи. Так вот, Робин, он взял курс прямо к черной дыре.
Я утомился от нескольких недель походной жизни на Небе хичи еще до появления Эсси. Она была поглощена компьютерным разумом. Но от Эсси я не устал и потому оставался с ней, пока она не сказала, что теперь все у нее записано. Сорок восемь часов спустя мы были уже на Таппановом море. А еще через девяносто минут появилась доктор Вильма Лидерман со всеми своими инструментами и проверила Эсси до кончиков ногтей. Я не беспокоился, я видел, что Эсси вполне здорова, а Вильма, согласившаяся задержаться и выпить с нами, подтвердила это. Потом она захотела поговорить о медицинской машине, которую Мертвецы использовали, чтобы держать Вэна в форме, пока он рос. И до ее отлета мы успели открыть исследовательскую компанию с капиталом в несколько миллионов долларов для изучения этой машины и ее применения. Президентом компании, разумеется, мы выбрали саму Вильму Лидерман. Все оказалось очень просто. Вообще в этой жизни все просто, если получается по-твоему. Или почти все.
У меня по-прежнему возникало чувство беспокойства, когда я думал о хичи, если это действительно были хичи. Если они на самом деле избрали местом своего пребывания середину Галактики, то есть ту самую черную дыру.
Мне было интересно и одновременно немного не по себе. Если бы Альберт высказал предположение, что хичи выйдут из своей спячки и начнут сеять вокруг огонь и разрушение или вообще просто выйдут в следующем году, я, конечно, очень встревожился бы. Если бы выход этих фантастических, сверхмогущественных существ ожидался через десять или даже сто лет, у меня, несомненно, появились бы опасения и, возможно, страх. Но разговор шел о непредставимых, астрономических промежутках времени, и я послал эти мысли к дьяволу. Стоит ли беспокоиться о том, что может произойти лишь через миллиард лет?
И тем не менее странное чувство не исчезало.
Я весь вечер чувствовал себя не в своей тарелке, и когда Вильма улетела, принес Эсси кофе. Она свернулась калачиком перед камином и наблюдала, как я передвигаюсь по комнате. Эсси выглядела прекрасно: очень стройная в обтягивающих брюках и такой же блузке, она расчесывала свои длинные золотистые волосы. Закончив, она пристально посмотрела на меня и сказала:
— Скорее всего ничего этого не будет, Робин.
— Откуда ты знаешь? В курсоуказателях кораблей хичи запрограммировано пятнадцать тысяч целей. Мы побывали только на ста пятидесяти из них. И что же? Одной из этих целей оказалось Небо хичи. Закон вероятности говорит, что вполне возможно существование еще сотен таких же станций. Откуда мы знаем, что именно сейчас такой объект не направляется к хичи, чтобы рассказать им о
