Не так уж и трудно оказалось это сделать — давно уже проржавели все звенья, истончились за много лет. Да и цепи-то в яме, по большому счету, были не так уж и нужны, надевали их больше для блезиру, на самых отпетых узников. Чтоб боялись и трепетали. Из ямы и без цепей убежать было нельзя — слишком уж глубока, да еще и решетка. А рядом с решеткой — неподкупный страж с копьем и в кольчуге.
Вот этого-то стража и принялись раздражать Хельги с Иматом. Громко звенели цепями и обзывали несчастного стража самыми гнусными словами, из которых «беременный ишак» и «обделавшаяся самка бегемота» были наиболее приличными. А когда стражник пытался отвечать и неосторожно нагибался над решеткой — кидались в него комьями земли и замерзшим калом, оставшимся от предыдущих сидельцев. Наконец охраннику надоело. Обиженно надув губу, он отошел в сторону, потом вернулся и хотел было помочиться в яму, да раздумал. Как раз в этот момент из глубины ямы швырнули что-то в решетку. Ну их к ляду, попадут еще замерзшим дерьмом в лоб, с них станется! Стражник перестал обращать на них внимание. Хельги только того и надо было. Связав две цепи вместе, ярл с помощью Имата забрался на балку и швырнул цепь вверх, стараясь перекинуть ее через прутья решетки. Непростая это была задача, хорошо хоть, страж не мешал — привык уже к шуму да ругани. Наконец получилось, раза с шестого. Осторожно спустив к себе конец цепи, Хельги подергал ее руками. Должна выдержать.
— Ну, я полез, а ты — сразу за мной, только не отставай.
— Да уж не отстану, не сомневайся.
— Там точно не замок, защелка?
— Да точно. Кому тут нужен замок? По левую руку ищи.
Подтягиваясь на руках, Хельги быстро добрался по цепи до самой решетки и, зацепившись за обложенный кирпичами край ямы, просунул левую руку сквозь прутья решетки, в любой момент ожидая удара мечом. Ну, тут нужно было рисковать. Имат просветил своего сокамерника относительно того, что именно делают с нарушителями чести чужих жен. Удара не последовало. Ярл подтянулся еще. Ага, вот, кажется, и защелка... Ага... Открыв ее, Хельги чуть сдвинул решетку в сторону, так, чтобы пролезть. Осторожно высунул голову, осмотрелся. Где же стражник? И что там за шум у ворот? Ой, неладно всё получается. Хельги скинул конец цепи в яму:
— Эй, Имат. Давай, лезь быстрей.
Приказчик не заставил себя долго упрашивать.
Вывалился из ямы, тяжело дыша. Широкое лицо его лоснилось от пота.
— А где... — Он посмотрел по сторонам в поисках стражника.
— А вон, у задних ворот. Быстро задвигаем решетку обратно и куда-нибудь прячемся. Хорошо хоть, пока темно...Ой, сглазил!
У ворот ярко вспыхнули факелы. Их зажгли стражники. Около десятка. Похоже, почти вся ночная смена. Вокруг — высоченные стены. Попробуй-ка перелезь!
Стражники, переругиваясь с кем-то за воротами, створки, однако, не открывали, — видно, ожидали старшего смены. Наконец тот появился, невыспавшийся, недовольный, бросил злобно:
— Кого еще там принесло?
— Золотари, господин.
— Золотари? — Старший выглянул за ворота. Волы, повозка, пропитавшаяся стойким запахом дерьма, золотари с лопатами — один узколицый, противный, второй — с постной рожей, третий совсем еще пацан. Однако бойкий.
— Открывай, дядя! — угадав в высунувшемся за ворота толстяке начальника стражи, громко крикнул пацан. — Не то уедем, будете тут до лета дерьмо нюхать.
— А чего ночью? — раздраженно осведомился начальник.
— Днем к самому кагану едем, а сейчас вот к вам. Ну, не хотите, как хотите. Наше дело маленькое. Никифор, разворачивай...
— Эй, стойте, стойте... — испугался начальник стражи. Уедут — с него весь спрос, отвечай потом перед каган-беком. А у того нрав крутой — запросто вместо золотарей работать заставит, не посмотрит ни на выслугу, ни на чин.
Заскрипев, распахнулись ворота, и повозка золотарей неспешно въехала на задний двор каган-бека Завулона.
— Ну, где тут у вас выгребная яма? Эта, что ли? Что-то больно уж велика.
— Нет, нет, не эта. Там, дальше. Месдей, покажи...
Остановившись около уборной, золотари слезли с телеги.
— Ну, начнем потихоньку, — усмехнулся узколицый Ирландец. — А как успокоятся все — главным делом займемся. Видали, где яма?
Через некоторое время стражники разошлись по своим местам, погасли почти все факелы, лишь один горел у самых ворот, в руках Месдея, того самого стражника, которому было поручено сторожить посаженных в яму. Теперь-то те попритихли. Видно, замерзли либо спать улеглись.
— Пора, — взглянув на маячившего у самых ворот стража, сказал Ирландец. — Интересно, глубока ли яма?
— Очень глубока, Конхобар, — раздался из темноты знакомый голос. — Ты даже не можешь себе представить — как.
— Ярл? — Не в силах поверить, резко обернулся Ирландец.
— Он самый. И не один.
— Тогда давайте в телегу — и поскорее покинем это проклятое место! — шепнул Никифор.
Хельги с Иматом тут же забрались в повозку. Никифор натянул вожжи...
— Подожди-ка, — остановил его предусмотрительный Конхобар. — Давайте-ка вначале набросаем туда дерьмеца! Что уставились? Хватайте лопаты, и за работу.
— Ну, это будет вам дорого стоить, — лениво поднял лопату Войша.
— Ярл заплатит тебе два дирхема, — обнадежил его Ирландец.
— Кто это тут швыряется моими дирхемами? — буркнул Хельги-ярл со дна повозки и поспешно зажал нос рукой. Дерьмо — оно везде дерьмо.
За ворота выехали без помех и, завернув за угол, остановились у старых платанов.
— Ну вот, похоже, и всё, — отряхивая налипшее дерьмо, промолвил приказчик.
— Да нет, Имат, не всё, — покачал головой ярл. — Ты что же, не собираешься вызволять Халису?
Глава 18
НАБЕГ
Сражаться, драться и жениться
На двух, на трех, на четырех —
Всю жизнь и воин и возница,
А не лентяй и пустобрех.
— Нет, мы пойдем и спасем ее! — азартно заявил ярл, пристукнув ладонью по столу. — Пока, правда, не знаю, как это сделать. Но буду думать.
— Не сомневаюсь, что придумаешь. — Конхобар Ирландец прищурил правый глаз. — Только мы потеряем время... А ведь надо еще разыскать Снорри и эту... как ее?
— Ладиславу.
— Да, Ладиславу. Она должна знать... — Последнюю часть фразы Ирландец произнес очень тихо,
