— Перестань!
— А какое твое дело? — засмеялся тот.
Брат умел, когда это требовалось, сохранять присутствие духа.
— Перестань обижать девчонку! — повторил Муса.
— Вон какой ты! — проговорил Джек, поднимаясь на ноги. — Не очень-то задавайся, образина!
Тут уже не только Муса, я и сама готова была вступить в драку.
— Ты все-таки послушай, когда говорят с тобой по-доброму, — все еще спокойно пытался убедить его Муса.
Маленькие мистеры никак не хотели прекратить эту некрасивую историю, — видимо, их потешала ссора. Они подзадоривали Джека.
— Ты того, — хихикали они, — проучи хорошенько этого каналью!
— Назад! — предупредил Муса.
Джек приободрился, хохоча посмотрел на своих и внезапно толкнул Мусу в грудь.
Брат спокойно повернулся лицом ко мне — его трудно было смутить — и на родном башкирском языке, который здесь понимали только двое, он да я, спросил:
— Дать взбучку?
Я готова была лопнуть от ярости. Поэтому, вместо того чтобы остановить брата, с отчаянием прошептала:
— Ты его пошибче, чтобы запомнил!
Муса резко повернулся и левым кулаком нанес такой удар, что Джек покатился вверх тормашками. Великолепный, неотразимый удар!
Джек, вскочив на ноги, устремился вперед, чтобы нанести ответный удар, но Муса был на страже. Он поддал еще правым кулаком.
Джон, видя, что дело принимает серьезный оборот, попытался разнять дерущихся, но безуспешно.
Остальные, конечно, не смогли спокойно наблюдать за тем, как бьют их товарища. Они разом, толкая друг друга, бросились на Мусу.
Смелый Лал, неожиданно громко, по-особенному тревожно свистнув, тоже ринулся в общую кучу.
Разве я могла быть безучастной зрительницей? Нет, конечно.
Я все норовила схватить Джека за волосы. Я уже имела счастье держать их в своей руке. Теперь мне хотелось еще раз до них добраться.
В это время я заметила ватагу деревенских ребят, бегущих в нашу сторону.
Они издавали воинственные крики, громко свистели, подражая Лалу.
Ватагу заметили и драчуны. Они не мешкая схватили свое добро, разбросанное во время пикника, и дружно, перегоняя друг друга, бросились к лодкам. Ну и задали же стрекача!
Подозрение
Итак, заносчивые туристы смотали удочки. Увидев, что их уже не догнать, деревенские ребята толпой окружили нас. Лал передал им все, как было. Закончив свое короткое повествование, он с сожалением добавил:
— Одно обидно, что не хватило у нас кулаков!
Лал, желая, чтобы мы поняли его, разговаривал с ребятами на английском языке. Однако среди деревенских мальчиков этот язык знал только Рой, как он нам представился.
— Хорошо, что догадались свистнуть по-нашему. Как только мы услышали зов, кинулись на помощь. Обидно, что запоздали.
Кое-кто из ребят, самые горячие головы, предлагали погнаться за беглецами вдоль берега, но Рой категорически запротестовал.
— Достаточно того, что мы их прогнали! — сказал он. — На этот раз хватит.
Его послушались, — по-видимому, он считался у них за главного.
— Вы сами откуда взялись? — вдруг нахмурился он.
Мы ожидали подобного вопроса, поэтому Лал с готовностью ответил:
— К родным в гости едем.
Один из деревенских мальчиков, как я поняла, сказал:
— Ходят слухи, будто двое советских ребят и один индийский мальчик ушли в джунгли и потерялись. Случайно, вы о них ничего не слышали?
— Нет, — поспешно ответил Лал.
Рой, обратившись к своим, скомандовал:
— Вот что, храбрецы, возвращайтесь на свои места, продолжайте рыть канавы. Я мигом догоню вас.
Когда все ушли, Рой повернулся ко мне.
— Почему эта девочка все время молчит, словно в рот воды набрала? — спросил он. — Обычно девчонки так болтают, что никому не дают слова вставить.
Я едва сдержалась, чтобы не ответить колкостью. И среди мальчиков, если уж на то пошло, немало болтунов. И к этому хотелось добавить: не надо за ними так уж далеко ходить.
— Она с юга, — нашелся Лал. — Она не умеет разговаривать по-нашему.
— Куда держите путь? — настаивал Рой, подозрительно разглядывая нас.
— Говорю же, что недалеко, — ответил Лал. — Вечером будем на месте.
Рой громко рассмеялся.
— Врешь, — отчетливо проговорил он. — Дальше никуда ты не поплывешь! Тут, почти рядом, граница! В двадцати милях от нас пакистанские пограничники…
Я бы много дала, чтобы выкрутиться из этого глупого положения!
Лал не сумел ничего возразить. Одним словом, мы попались.
— Должен тебе сказать еще вот что, — добавил Рой. — Никогда ни одна индианка таких коротких юбок не носит.
Все обернулись в мою сторону. В свое оправдание могу сказать только одно: я ведь не знаю всех обычаев Индии!
Рой изобличил нас во лжи. Теперь он мог выдать нас полиции, а полиция вернула бы нас домой, прямехонько, без пересадки. И все надежды на то, что мы обнаружим нефтяные богатства и подарим их Индии, могли лопнуть в одну минуту.
Лал не стал упорствовать. Отпирайся не отпирайся — бесполезно!
— Пусть будет по-твоему, — сказал он. — Ты прав, мы те самые беглецы, о которых написали в газетах. Я — Лал, ее зовут Шаура, а ее брата — Муса.
Лал тут же раскрыл все наши сокровенные планы. Заодно рассказал и обо всем, что с нами приключилось за эти дни.
Рой задумался, выпятив верхнюю губу. Потом, улыбнувшись, заявил:
— Если бы с вами повстречался председатель панчаята, то вам несдобровать бы, — он, я должен честно признаться, очень исполнительный человек. Не любит нарушать законов и предписаний. Очень правильный человек! Но я уверен, что он никогда о вас не узнает. Коли вы решили помочь Индии, значит, вы заодно с нами. Мы, скауты, тоже за Индию! Я сам и мои товарищи, которых вы видели, готовы умереть за счастье Индии. Если бы я не опасался нашего сурового председателя, то показал бы, чего мы уже достигли в своей деревне: в каждом доме вывели печные трубы, их никогда раньше не было, очистили колодцы, выкопали канавы, скоро будем мостить улицы… Но я не могу рисковать вашей свободой, думаю, что вы поверите мне на слово. А слово Роя — золото, которое блестит вечно!
Вот каким великолепным человеком оказался этот Рой!
— Как называется твоя деревня, Лал?
— Наугонг… Может, слыхал — Наугонг?