Казуба аж крякнул и ударил себя по колену.
— Ну, Ромашка, — так ласково называл он Романова, — пользуйся случаем! Парабеллумы на дороге не валяются!
— Идет! — протянул руку Романов. — Только не вылезай из кожи. И вообще, исход соревнования зависит прежде всего от ребят, а уж потом от тебя.
Казуба сиял. Брыла также поддался общему настроению. Майор Мруз присутствовал на экзамене по страноведению.
— Экзамены ваша батарея сдала хорошо. Налицо результаты проведенной вами работы, — отметил он.
— Это просто ребята молодцы, товарищ майор, — скромно заявил Брыла.
— Да-а-а, — проворчал Мруз.
Хорунжий сразу понял, что имеет в виду майор.
— Я думаю, что с тем уже покончено. Это, наверное, была работа дезертиров.
— Вы так думаете?
— Так точно. Я почти уверен в этом. Теперь мы хозяева положения.
Майор пристально посмотрел на него.
— Запомните, борьба только началась. Враг затаился, но использует любой наш просчет…
Вскоре были оглашены окончательные итоги экзаменов, и хорунжий вместе с другими офицерами батареи праздновал успех своего подразделения. Шестая батарея заняла первое место в дивизионе как в общем, так и в личных зачетах, где результаты соревнований оказались неожиданными. Первое место занял Чулко. Добжицкий, который считался основным претендентом, занял только четвертое место, вслед за Бжузкой и Сулимой. Но самым удивительным было то, что он не очень-то переживал по этому поводу.
— От этого еще никто не умирал, — отшучивался заместитель командира взвода.
«Скрывает свои истинные чувства, — думал Мешковский. — Ведь он чертовски самолюбив».
Жизнь в училище вернулась в свое обычное русло. И уже на следующий день утихли разговоры о недавних успехах и неудачах. Последний день экзаменов пришелся на четверг. На следующий день стало известно, что в субботу третий дивизион устраивает вечер художественной самодеятельности и танцы.
Мешковский все еще никак не мог прийти в себя от своей «неудачи». Это заметил Казуба и сказал ему:
— Янек, не теряй времени и дуй к своей девушке. Пригласи ее завтра на танцы. Считай, что это приказ. Пора и нам с ней познакомиться.
Пятница была в госпитале днем посещений. В приемном покое было многолюдно.
По горло занятый дежурный только после неоднократных и настойчивых просьб отправился позвать Ольгу. Когда она появилась в дверях, Мешковский обеспокоенно подумал: «А вдруг не примет приглашения?»
Увидев его, Ольга обрадовалась. Офицер взял ее под руку и отвел в коридор. Здесь они были одни.
— Знаете, Ольга, — объяснил он ей цель своего прихода, — завтра в училище устраивают танцы. Я хочу пригласить вас. Придете? Прошу вас, не отказывайтесь…
— Увы! Не могу…
— Ольга!
— В самом деле, не могу. Завтра у меня дежурство.
— Такая возможность, Ольга! Я просто горю желанием потанцевать с вами. Может, кто-нибудь вас подменит?
Ольга задумалась.
— Подождите немного, пойду поговорю с подругами. Когда она вернулась, Мешковский уже издалека понял, что ничего не получилось.
— Увы… — произнесла девушка.
— Жаль…
Он выглядел таким расстроенным, что девушка залилась смехом.
— Не расстраивайтесь, я пошутила. Мне удалось найти себе подмену.
Дневальный, увидев Мешковского, крикнул:
— Вас ищет поручник Казуба!
«Что-то случилось», — подумал Янек, направляясь в канцелярию. Там он застал командира батареи и старшину. Зубиньский что-то выписывал из журнала дежурства.
— А-а… это ты, — проворчал Казуба, увидев его. — На нашей улице опять праздник. Очередной караул!
Мешковского охватило недоброе предчувствие.
— Когда?
— Завтра.
— Черт побери! — выругался командир взвода. — Сорвались у ребят танцы. Всегда самые паршивые караулы выпадают на долю нашей батареи. И завтрашний вечер пропал, и воскресенье…
— Ничего не поделаешь, — пожал плечами Казуба и обратился к старшине: — Значит, выставляем караул в том составе, который наметили. Что касается офицеров, то я буду дежурным по училищу, а хорунжий Брыла — начальником караула.
— Кроме того, мы должны направить в гарнизон еще двух офицеров: старшего патруля и проверяющего.
— Так, — задумался Казуба. — Пусть это возьмут на себя Романов и Виноградов.
Мешковский напряженно слушал. Задействует ли его Казуба?
— И еще караул в тюрьме, — напомнил старшина. Казуба заколебался. Многозначительно поглядел на Мешковского.
— Может, ты возьмешь его, а?
— Я только что договорился… — волнуясь, проговорил командир взвода.
— Ничем не могу помочь…
Вмешался Зубиньский.
— Подпоручник Чарковский свободен… Он смог бы… — добавил он.
Казуба, склонившись над столом, молчал. Старшина подмигнул Мешковскому:
— Вы уже были в карауле в тюрьме. А подпоручник Чарковский и тогда не привлекался, и сейчас…
Мешковский выжидающе посмотрел на Казубу. Командир батареи все еще колебался. Наконец решил:
— Ладно. Пусть тюрьму возьмет на себя подпоручник Чарковский.
«Все же старшина хороший малый, — подумал Мешковский. — Помог найти выход из затруднительного положения. А мне почему-то казалось, что он относится ко мне с антипатией…»
Брыла не был в восторге от распределения караулов.
— Чарковского не следовало ставить на тюрьму…
— Так получилось, — объяснил Казуба. — Во-первых, Мешковский уже был там в карауле, во-вторых, у него завтра свидание с девушкой.
— Это еще не повод…
— Конечно, — согласился Казуба. — Но, видишь ли, старшина обратил внимание, что Чарковский прошлый раз был свободен от караульной службы. Поэтому я не мог не назначить его: пойдут разговоры, что для него создаются какие-то особые условия.
— Что теперь-то говорить об этом! А кто разводящий?
— Добжицкий.
— Ну, это меняет дело. На него можно положиться.
