– Я думаю, они хотят, чтобы она построила машину времени, – улыбнулся Пол.
Каждый раз, когда он говорил это, Патриция приходила в ярость, но сейчас лишь пожала плечами. Она не могла ожидать, что Пол разберется в сути ее работы. Это было понятно очень немногим, и, уж конечно, не ее родителям и друзьям.
– У Пола есть и другие сумасшедшие теории, – бросила Патриция. – Но мои уста на замке.
– Она такая скрытная, – заметил Лопес. – С ней было трудно последние несколько дней.
– Если бы ты не пытался заставить меня говорить!.. – Она притворно вздохнула – в последнее время ей приходилось делать это достаточно часто – и посмотрела на молочно-белый потолок, потом повернулась к отцу. – Это должно быть очень интересно. Непосредственно связаться со мной будет невозможно. Можно писать по этому адресу. – Она пододвинула к себе телефонную книгу и написала данные абонементного ящика.
– Это важно для тебя? – спросила мать.
– Конечно, – ответил за нее Рамон.
Но Патриция этого не знала. Даже сейчас это казалось ей безумием.
Когда гости разошлись, она вытащила Пола на ночную прогулку по окрестностям. В течение получаса они молча шагали мимо уличных фонарей.
– Я вернусь, ты же знаешь, – сказала наконец Патриция.
– Знаю.
– Я должна была показать тебе мой дом, поскольку для меня это очень важно. Рита, Рамон, дом…
– Да.
– Я думаю, что не смогу без них. Я столько времени провела в мире собственных мыслей и то, чем я там занимаюсь, столь непонятно и странно для большинства людей, что если бы у меня не было какого-то центра притяжения, какого-то места, куда можно вернуться, я не смогла бы жить.
– Я понимаю, – сказал Пол. – Очень приятный дом. Мне понравились твои старики.
Патриция остановилась, и они повернулись друг к другу, держась за руки.
– Я рада.
– Я тоже хочу, чтобы у нас с тобой был свой дом, – проговорил он. – Еще одно место, куда мы оба могли бы вернуться.
На лице девушки отразилось столь пылкое чувство, что, казалось, она готова прыгнуть на него.
– У тебя кошачьи глаза, – улыбнулся Пол.
Они повернули обратно и поцеловались на крыльце, прежде чем отправиться пить кофе и какао с корицей в компании ее родителей.
– Подожди, я сейчас, – бросила Патриция, когда они уже собрались ехать обратно в Калтех.
Она прошла через холл к ванной, мимо выпускных фотографий и окантованной страницы с оглавлением из журнала «Физикал ревю», где была опубликована ее первая статья. Она остановилась перед журнальной обложкой и пристально посмотрела на нее. Внезапно Патриции показалось, что сердце ее пропустило один удар, оставив своеобразную пустоту в груди – короткое, почти приятное ощущение падения, полета в никуда, – а потом все пришло в норму.
Она уже ощущала это раньше. Ничего серьезного – просто дуновение холодного ветра в груди, каждый раз, когда Патриция Васкес полностью отдавала себе отчет в том, куда она направляется.
Премьер-министр Аксиса Ильин Таур Ингл стоял в просторном наблюдательном куполе, глядя на Путь, сквозь голубое сияние города, на дороги, ярко освещенные непрерывным движением между воротами. Позади него застыли два официальных фантома и делегат Нексуса Гексамона.
– Вы хорошо знаете Ольми, сер Франко? – изобразил премьер-министр на графоречи.
– Нет, сер Ингл, – ответил делегат, – хотя в Нексусе он известен.
– Три воплощения. На одно больше, чем допускает закон – за выдающиеся заслуги. Ольми – один из наших старейших граждан, все еще сохраняющий материальность, – заметил Ингл. – Загадочная личность. Он давно лишился бы привилегий и отправился на пенсию в Память Города, если бы не был столь полезен Нексусу.
Премьер-министр дал команду распылителю выдать его любимую разновидность тальзита. Туман заполнил куб, окруженный слегка светящимся пурпурным полем. Ингл зашел внутрь и глубоко вдохнул.
Фантомы не шевелились; их изображения не двигались без вызова и существовали лишь для того, чтобы подтвердить, что личности, находящиеся в Памяти Города, сейчас видят и слышат все происходящее.
– Он, кажется, из надеритов? – сказал материализованный помощник.
– Да. – Премьер кивнул. – Но он служит Гексамону независимо от того, кто находится у власти, и у меня нет оснований сомневаться в его лояльности. Крайне необычный человек. Он пережил великие перемены, великие страдания. Я помню его по событиям на отметке один и три экс девять. Ольми руководил там нашим наступлением на джартов. Но здесь он будет гораздо полезенее. Он – один из тех, на кого мы должны возложить эту миссию. Аксис Надер не может не согласиться с этим или обвинить нас в партизанских действиях; доклады, которые поступали от него, всегда отличались подробностью и точностью. Сообщите президенту, что мы понимаем задачу и потому посылаем Ольми.
– Да, сер Ингл.
– Я полагаю, фантомы получили ответы на свои вопросы?
