- Отец сказал, - объяснила она, - что, если это станет известно, рабочие вполне могут объявить забастовку, а от забастовки будет только хуже - лишний козырь для тех, кто хочет прибрать предприятие к рукам.
- Но если бы он растолковал ...
- Он сказал, что будет сам выкручиваться до последнего, чтобы паники не возникло.
Я пожал плечами.
- С этими взрослыми делами не разберешь, кто прав, а кто нет. Одно ясно: этот Александр Ковач всех нас спас. Я имею в виду, если сталь и правда благодаря ему пошла, как об этом все говорят. Вот только не могу себе представить, как мог один человек всего за несколько часов сделать то, что сотням людей не давалось больше месяца
- и это еще не самое странное- тихо сказала Машка, опустив глаза и ковыряя снег мыском сапожка.
- А что же самое странное?
- Самое странное, что у нас на производстве уже по меньшей мере дважды появлялся человек по имени Александр Ковач. И оба раза он спасал нас в самый последний момент ...
- А ну-ка, - я напрягся, - давай подробней.
- Понимаешь, отец поднял старые дела, хранящиеся в отделе кадров... Конечно, не он сам поднял, ему кадровики доложили, когда стали оформлять прием на работу, что по архивам у них проходят еще два Александра Ковача, и почему-то оба раза на особой отметке. То ли из-за неясностей с трудовыми книжками, то ли еще из-за чего. Отец велел все эти старые дела ему отдать и теперь сидит, изучает их ... В его комнате дым коромыслом: много курит и все время что-то бормочет. Я зашла сказать, что иду гулять с Ричардом, он даже головы не повернул, только рукой махнул: ступай, мол. Ты можешь понять, что бы это значило?
- А за какое время эти дела, ты не заметила? - поинтересовался я.
- Одно, по-моему, чуть ли не военного времени, а второе ... Второе, кажется, еще старее.
- Да ... - сказал я. - Очень странно. Послушай ...
- Что?
- Твой отец не считает, случаем, что это - один и тот же человек? Который .. , ну, не старится, что ли? ..
- Спятил? - Она прищурилась. - Или ты знаешь что-то еще, о чем не хочешь мне рассказывать?
Я покачал головой.
- Ничегошеньки я не знаю. Только одно могу сказать. Ты этого Ковача видела?
- Нет.
- А я видел. Я был сегодня в цеху. - Про ночного гостя я решил пока ей не рассказывать. - Так вот, на него только поглядишь - и сразу возникают разные вопросы.
- Да что в нем такого особенного? Двухголовый он, что ли?
- Разумеется, не двухголовый. Но он ... Знаешь, это сложно описать. Просто найди случай побывать в цехах и поглядеть на него.
- Ну, хорошо, - сказала Машка не без недоумения в голосе. Знаешь, мы, пожалуй, пойдем домой. Ричард совсем замерз, даже несмотря на беготню. Да и меня мороз пробирает.
- Тогда до завтра, - сказал я. - Ты завтра во сколько выйдешь гулять?
- Приблизительно в это же время.
- Я постараюсь так же.
Мы попрощались, и я, взяв Лохмача на поводок, медленно пошел домой. После того, что мне рассказала Машка, любопытство меня совсем обуяло. Можно сказать, грызло и жгло. Кончилось тем, что я, не доходя до дому, свернул на улицу, на которой жил Яков Никодимович. Я чувствовал, что просто не выдержу, если буду дожидаться до завтра, чтобы перехватить его в школе и задать кое-какие вопросы.
Яков Никодимович жил в восьмиэтажном доме, недавно построенном, на четвертом этаже. Мы с Лохмачом поднялись к нему, не пользуясь лифтом. Лохмачу подобные прогулки вверх-вниз полезны.
Некоторое время я простоял у двери Якова Никодимовича в раздумье, не решаясь нажать звонок. Стоит ли дергать учителя? Но в конце концов, он же старый холостяк, детей у него нет, и время не позднее ... Никого, кроме него самого, я не потревожу, а он будет только рад, что у меня есть интерес к истории родного края.
И я позвонил в дверь.
Никодимыч, естественно, удивился, увидев меня.
- Найденов, ты? Что случилось? - Он не без опаски покосился на Лохмача. - И почему ты с собакой?
- Так вышло, - ответил я. - Просто вопрос у меня возник.
И я выпалил с ходу:
- Вам никогда не встречалось такое имя Александр Ковач?
Яков Никодимович поглядел на меня очень пристально.
- Ковач? - переспросил он слегка изменившимся голосом. И распахнул дверь пошире. - Заходи. Только пса оставь в прихожей, чтобы в комнате не натоптал.
Глава третья КРЕЩЕНСКОЕ КУПАНЬЕ
Лохмач покорно уселся в коридоре, возле самой входной двери, на коврике для вытирания ног, а мы с Никодимычем прошли в комнату. Он указал мне на кресло у круглого стола, где лежали всякие бумаги и стояла чашка недопитого чаю, а сам сел в кресло напротив.
- Ковач ... - задумчиво повторил он. - Да, это имя давно меня интересует. А что произошло? Почему тебе так спешно понадобилось узнавать насчет Ковача?
- Ну, тут много чего сошлось, сказал я. - Завтра, наверное, все будут знать про сегодняшние дела, и вы тоже. Я-то сам не хочу рассказывать, потому что не очень понимаю, что творится ...
- Ясно. - Он разглядывал свою чашку с недопитым чаем, потом кивнул. - Ты хочешь, чтобы я был «табула раса» и не подгонял трактовки того, что случилось когда-то, под нынешние события, так?
- Чего-чего?
- Я говорю, ты не хочешь невольно подсказать мне, что я должен говорить, да? Чтобы я не подстраивался под тебя и не придумал чего-то, чего не было, сам того не заметив. Понимаешь?
- Понимаю.
- Так вот, с этим Александром Ковачем, вернее, с Александрами Ковачами, история интересная. Кстати, упоминание о части этой истории промелькнуло в старых газетах, которые вы мне тогда помогли спасти ... Очень странная была заметка. В газете за декабрь сорок шестого года, да. В ней говорится, что слухи о трагическом происшествии с неким Александром Ковачем, якобы погибшим в мартеновской печи, не имеют под собой никаких оснований. Компетентные органы ведут рас следование, поскольку есть все посылки считать, что Александр Ковач был американским шпионом, ускользнувшим от справедливого возмездия.
- И все? - спросил я.
- По-моему, этого более чем достаточно. Дело в том, что упоминание о некоем Александре Коваче как о зачинщике бес порядков и главе мятежников встречается в газетной хронике нашего города аж за 1909 год. Тогда на нашем производстве была крупная забастовка, и владельцы (заводом владела тог да компания «Ярилов и Сыновья») привезли целый эшелон штрейкбрехеров. С помощью полиции и войск они попытались выгнать бастующих с территории завода, чтобы на их место поставить привезенных рабочих. Произошло настоящее побоище. И, судя по скупым газетным отчетам, забастовщикам удалось взять верх над войсками благодаря Александру Ковачу, который их организовал и сам пошел в бой впереди всех...
