вам идет Шлитцер. Но если все это правда, то и меня отчисляйте сразу, вместе с ним.
— Вот как? — полковник устало вздохнул и сел за стол. — Хорошо, поговорим начистоту.
Глава десятая
Высокое доверие
— Да вы садитесь, садитесь, — махнул рукой полковник. — В ногах правды нет. Начну с того, что ты, Шлитцер, прав только в одном. Я действительно составлял все взводы не по слепому жребию, а с определенным замыслом… или умыслом, как хотите. В частности, в каждый взвод я определил по одному парню из богатой семьи и по одному — из детдома или из проблемной семьи. Разумеется, я соображал, что это будут мальчишки из прямо противоположных миров, что с одной стороны почти неизбежны хвастовство и пренебрежение к сверстникам, а с другой — зависть со всем отсюда вытекающим. И что, конечно, я сею семена неизбежных в таких случаях конфликтов. Но мне важно было увидеть, какие люди из противоположных миров могут научиться преодолевать все преграды и ладить друг с другом, после первоначальных столкновений, а какие — нет. Ведь истинность человека в таких вещах и познается… Поэтому, узнав о конфликте в вашем взводе, и о том, что одной из сторон этого конфликта был Туркин, я ни секунды не сомневался, что вторая сторона этого конфликта — ты, Шлитцер. А Угланов пострадал, поскольку влез вас разнимать. Я очень рад, что вы сами сумели утрясти этот конфликт, без вмешательства извне, и утрясти очень быстро… И, кстати, Шлитцер, ты толкуешь о честности, а сам ведь только под нажимом сознался, что тоже участвовал в драке. Сперва предоставил другим отдуваться за тебя.
Жорик густо покраснел, а полковник, вздохнув, продолжил:
— В любом случае, я очень ценю вашу откровенность, и постараюсь ответить на нее такой же откровенностью. Другого способа не вижу. О Дегтяреве… Тут дело очень сложное. Сложнее, чем вы думаете. Он уже рассказывал что-нибудь о своей семье?
— Мама — бухгалтер, отец — умер, — ответил я. Жорик кивнул.
Полковник опять вздохнул.
— В том-то и дело, что его отец не умер… И мне важно было понять, знает об этом сам Дегтярев или нет. Его отец может здесь появиться. И это может сорвать Дегтярева так, что ни о каком успешном поступлении в училище, на которое он вполне способен, уже и речи никакой не будет. Если вы готовы быть одной командой, то тут вы можете его подстраховать, помочь. Дело серьезное, а я не могу круглосуточно держать Дегтярева под присмотром, у меня других забот хватает. Но оберегать его надо деликатно и незаметно. Это, надеюсь, понятно.
— Мы справимся! — сказал Жорик. — Слово дворянина! — важно добавил он.
Полковник рассмеялся.
— Ладно уж, дворянин, табачные ларьки потрошащий…
Жорик вспыхнул.
— Я — дворянин, и я это докажу! Вот увидите, я из старинного военного рода!
— Охотно тебе верю, — кивнул полковник. — А теперь — ступайте.
— Скажите, — осмелился я спросить, — а что за отец у Володьки и что он сделал?..
— Это неважно, — сказал полковник. — Ваша задача — товарища беречь. И еще одно. Если хоть словечко из того, что я вам поведал, вы перескажете кому угодно… Более того, если вы случайным взглядом или обмолвкой откроете Дегтяреву, что знаете, что его отец жив… Словом, если подведете меня, то вот тут и вылетите немедленно! Ясно?
— Ясно, — ответили мы хором. Полковник встал, подошел к Жорику, положил руку ему на плечо:
— Ты говорил со мной, ничего не скрывая — и я за это ответил тебе полным доверием. Больше мы к этому разговору возвращаться не будем, если только… — он усмехнулся. Если только кто-то не вскроет мой кабинет. Тогда я сразу буду знать, кто это сделал и кого отчислять надо. Так?
— Так… — пробормотал Жорик.
— И еще одно. Наш разговор не отменяет дисциплинарного взыскания, которое я наложил на ваш отряд. Завтра будете прибираться в зимнем спортивном зале, приведете его в полный порядок. А теперь ступайте. Минут через двадцать всех призовут на разминку.
Мы вышли из кабинета полковника ошалевшие.
— Ну, знаешь… — сказал я Жорику. — Многовато для одного дня.
— А ты чего хотел? — ухмыльнулся он. К нему возвращалось веселое настроение. — Пошли быстрее, а то наши вернутся и удивятся, где это мы вдвоем шлялись. Соврать-то все равно придется.
— А ты в какой группе был? — спросил я.
— Меня в группу «математиков» забирали, представляешь? Мол, мозги у меня четко работают, когда где-то что-то сосчитать надо. Подкинули задачку, я первым сосчитал, меня и отпустили. Я и решил времени не терять. Слушай, а ведь…
Но тут мы подошли к нашей комнате, и он осекся, не договорив. Там уже были Конев, Дегтярев и Боков. Туркин и Угланов подошли сразу после нас. Наше с Жориком известие о том, что дисциплинарным взысканием отряду будет уборка спортзала, все встретили с облегчением, чуть ли не с радостью.
— Я заглядывал в спортзал, там почти полный порядок, — сказал Угланов. — Ну, маты в одно место сложить. Пол, наверное, лишний раз вымыть, но это пара пустяков. Заодно и на снарядах можно будет поупражняться… Я скажу, пожалел нас полковник, дав такую легкую работу. Факт, пожалел. Но это завтра. А сейчас-то самое веселье начнется — спортивная разминка, да?
— Я думаю, — сказал Володька Дегтярев, — нам надо стратегию и тактику выработать, для всех этих командных игр и зачетов. Кто в чем сильнее, кто в чем слабее.
— Кстати, — сказал Генка Туркин, — у меня ж тут соки для спортсменов, с добавками витаминов, кальция, железа и того-сего, и еще шоколадки, которые тоже укрепляют. Учтите, это не мое, а общее.
— Что до меня, то я готов взять на себя основную нагрузку по компьютерам, когда будут командные компьютерные задания, — сказал Лешка Конев.
— А я хорош там, где бегать надо, — сообщил Димка Боков. — У меня хорошие способности к бегу. И ноги сильные, и дыхалка поставлена, я любых длинноногих обгоняю, хотя, как видите, рост у меня не того. Меня всегда от класса и от школы на соревнования выставляли, именно на бег. Поэтому, если эстафеты будут, меня на самый трудный и ответственный отрезок ставить надо.
— Ну, про меня понятно, — сказал Илюха Угланов. — Там, где сила нужна, там, значит, и я.
— В общем, каждому место найдется, — ухмыльнулся Дегтярев. — Я думаю, после сегодняшней разминки все станет окончательно ясно. Я тогда прикину схемы взаимодействия.
Жорик нахмурился. Володька быстро и беззаботно забирал все командование в свои руки. А Жорик был не из тех, кто любит, когда им начинают командовать. Думаю, если бы он не знал Володькиной тайны, он бы взорвался. Но тут он просто сказал:
— Лады, попробуй. Но, разумеется, все будут вносить свои поправки, если в твоих планах нам покажется что-то не так.
— Разумеется! — согласился Дегтярев с таким видом, будто он был Кутузовым, Наполеоном и генералом Нельсоном, вместе взятыми.
В общем, вызвали нас на разминку. Сперва мы сбегали несколько кругов вокруг футбольного поля, потом всякие упражнения проделывали, — все под наблюдением нескольких тренеров. Полковник тоже вышел к краю стадиона, наблюдал.
Особенно внимательно он смотрел, когда нас перевели на укороченную площадку с уменьшенными воротами, играть в футбол, взвод на взвод. Играли разом по пять человек, один или два в запасе, в зависимости от количества людей во взводе, ведь в двух взводах — по шесть человек. А поскольку всего взводов — восемь, то разделили нас на четыре пары, по жребию, игра — двадцать минут, и уступаем место следующей паре, а отыгравших берут два тренера по плаванию и ведут к озеру.
— А как же общего победителя выявить? — подал голос Жорик, когда нам все это объяснили.
— Общего победителя выявлять пока не будем, — улыбнулся тренер. — Возможно, завтра организуем
