душной и затхлой атмосфере, царящей в доме.
— Это были они? — спросил Йон, когда они дошли до лужайки во дворе, а Том, хоть и не сразу, нагнал их.
— В таком случае я был сегодня к ним ближе, чем когда-либо раньше, — сказал Том и потянулся за своим ружьем.
Йон вручил оружие его законному владельцу, который тщательно протер ствол и начал аккуратно счищать пыль и соринки с приклада.
— По дороге за вами никто не следил? — поинтересовался Том, не прерывая своего занятия.
Йон покачал головой:
— Я никого не заметил.
— Странно, что они появились здесь именно сегодня, когда вы приехали. — Том искоса взглянул на Йона и Катерину: — А кто-нибудь знал, куда вы направляетесь?
— Иверсен и По, — ответила Катерина.
— А еще мой приятель-компьютерщик, — прибавил Йон.
— Вы им доверяете?
Катерина и Йон дружно кивнули.
Том обвел взглядом ветхие постройки и, едва слышно вздохнув, спокойно сказал:
— А сейчас я хочу, чтобы вы ушли.
Катерина и Йон переглянулись.
— Может, нам стоит еще ненадолго остаться на случай, если они надумают вернуться? — предложил Йон.
— Спасибо, не надо, — ответил Том, делая шаг назад. — Я сам справлюсь, как справлялся двадцать последних лет. Просто оставьте меня одного.
Старик спокойно стоял к ним лицом, по-прежнему держа свое ружье под мышкой, однако Катерина не могла отделаться от чувства, что в словах его содержалось нечто большее, нежели просто вежливая просьба. И хотя Том полностью владел своим голосом, однако тело его было напряжено, а глаза настороженно подмечали каждое движение гостей.
— Но… — попытался было возразить Йон, однако Катерина остановила его, положив руку ему на плечо.
— Поехали, — тихо сказала она и, обращаясь к Тому, прибавила: — Спасибо тебе за все, Том. Ты сегодня сообщил нам важные сведения, и мы постараемся воспользоваться ими наилучшим образом. Разумеется, я надеюсь, что мы еще встретимся. Если Теневая организация и впрямь решила перейти в наступление, у нас каждый человек будет на счету.
Том кивнул, и в его голубых глазах, которые внимательно следили за садившимися в свой автомобиль гостями, появилась неуверенность. По мере того как «мерседес» отъезжал, Катерина смотрела на старика в зеркало заднего вида. Том Нёрресков какое-то время стоял на лужайке перед домом, провожая их машину взглядом, затем резко повернулся и поспешил к жилой пристройке.
— Легкий приступ паранойи, верно? — сказал Йон, когда они проехали лес.
— Шестнадцать лет, проведенных в одиночестве в таком месте, пожалуй, и меня сделали бы странной, — сказала Катерина и тут же добавила: — Я имею в виду, еще более странной.
Обратная дорога в Копенгаген прошла в молчании. Катерина понимала, что будет лучше, если Йон самостоятельно усвоит полученную информацию; сама она все это время наблюдала, не преследуют ли их какие-нибудь машины. Тем не менее ни «лендровера», ни каких-либо иных подозрительных автомобилей до самого Копенгагена так и не появилось, и когда Йон и Катерина, миновав типовые многоэтажные дома, въехали наконец в центр города, настроение у них значительно повысилось.
Когда они поравнялись с «Libri di Luca», Йон остановил машину и заглушил мотор, однако остался сидеть за рулем.
— Думаю, сейчас мне необходимо немного подумать, — извиняющимся тоном произнес он, глядя на свою спутницу.
— Разумеется, — с пониманием сказала Катерина. — Не спеши. Если тебе что-то понадобится от меня, только скажи. — Через стекло она увидела внутри магазина По, который направлялся к витрине. — Вот только что нам сказать остальным? — Она взглядом указала на По, который в этот момент, приблизив лицо к стеклу, внимательно их разглядывал.
— И я сейчас думаю о том же самом, — признался Йон. — Вполне очевидно, что стремление моего отца из всего делать тайну пользы не принесло. Так, может, нам теперь стоит выложить карты на стол и рассказать все? — Он пожал плечами. — Может, это заставит кого-нибудь себя выдать, если, конечно, в Обществе библиофилов и вправду есть крот?
Катерина кивнула.
— Сегодня же вечером съезжу в больницу навестить Иверсена, — сказала она. — И расскажу ему все, что нам удалось узнать. Думаю, мы обязаны его первого обо всем поставить в известность.
— Прекрасно, тогда Кортманна мы сможем проинформировать завтра, — с видимым удовлетворением произнес Йон.
Катерина попрощалась и вышла из машины. Йон завел мотор «мерседеса», однако, как отметила про себя девушка, не уехал, пока не убедился, что она вошла внутрь магазина.
— Ну и что? — спросил По, едва она прикрыла за собой дверь. — Что там было?
Катерина огляделась по сторонам, желая убедиться, что в зале нет покупателей.
— За всем этим стоит не он, — сказала она. — Больше я тебе сейчас сказать не могу.
— Ох, да ладно тебе, Катерина, — разочарованно произнес По. — Расскажи — какой он? Я ведь, между прочим, все к чертям забросил и примчался сюда тебя подменять.
Катерина вздохнула. Она описала По Тома Нёррескова и его одинокое существование на хуторе, однако ни словом не упомянула ни о Теневой организации, ни о связях отшельника с Лукой.
— Мерзкая тварь, — пробормотал По, когда она закончила свой рассказ, игнорируя уговоры вспомнить еще какие-нибудь подробности. — Хотелось бы знать, чем на самом деле он занимается на этом грёбаном хуторе посреди навозной жижи.
Катерина не стала комментировать эти слова По, увидев, что в магазин входит покупатель.
Всю оставшуюся часть дня она старательно избегала вопросов По и даже отправила его домой до закрытия, чтобы немного побыть в одиночестве. Заперев наконец магазин, Катерина села на велосипед и покатила в «Ригсхоспиталет». По дороге она купила пиццу с пеперони, пахнущую так, что, когда Катерина шла по больничным коридорам, все встречные оборачивались и с завистью смотрели ей вслед.
Иверсен выглядел уже совершенно поправившимся. Он сидел на кровати, выпрямив спину, и, как только Катерина вошла в палату, лицо его расплылось в широкой улыбке. А когда Иверсен увидел, что она принесла пиццу, он и вовсе громко и радостно рассмеялся.
— Правда, я только что поел, — заметил он. — Если, конечно, можно назвать едой то, чем нас тут кормят. Или, скорее, правильнее было бы сказать, питают. — Он похлопал себя по животу, наполовину прикрытому одеялом. — Однако для пиццы с пеперони место здесь всегда найдется.
Вонзив с аппетитом зубы в пиццу, он принялся за любимое кушанье; Катерина в это время рассказывала о совместной с Йоном поездке и о том, что поведал им Том Нёрресков. Несколько раз ей приходилось прерываться: Иверсен был настолько поражен, что пища попадала ему не в то горло, и он начинал мучительно кашлять. Тем не менее он выслушал все до конца, а сам тем временем покончил с пиццей.
— Я всегда знал, что у Луки есть свои маленькие тайны, однако то, что я сейчас услышал, превосходит все мои самые смелые фантазии. — Проглотив последний кусочек пиццы, он задумчиво вытер рот. — На меня что же, действительно нельзя положиться?
— Конечно же можно, — заверила его Катерина. — Просто иной раз тебя подводит твоя открытая душа.
Иверсен покачал головой:
— Если бы я только что-то знал. Я был бы тогда гораздо осторожнее и, вполне вероятно, смог бы помочь Луке!
Катерина взяла старика за руку. Она оказалась сухой и горячей.
