там… — он указал рукой вверх, на пятиметровую толщу земли у них над головами, — нам оставили одни лишь руины. Но здесь, внизу, сохранилось истинное наследство Ониаса. Готов ли ты узнать о нем, чтобы воистину сделаться Сыном Света?
— Готов.
— Готов ли ты увидеть его? Увидеть то, что защищала армия Ониаса?
«Увидеть?»
— Я… Думаю, да.
Аарон посмотрел Халилу в глаза, и его охватило то же горячее нетерпение, что он испытал, когда отец подводил его к дедушкиной секретной комнате: будто они вдвоем вот-вот пустятся в путешествие.
«Ты не можешь стать кохеном, не отправившись сначала в Египет, — объявил ему дедушка. — И тогда все, чему ты научился здесь, станет предельно ясным».
Внезапно Халил резко понизил голос.
— А говорил ли тебе дедушка, что этим же самым туннелем шел Иешуа?
— Иисус? — в шоке переспросил Аарон.
— Верно. Как предсказывал Исайя, Спаситель пришел сюда, вот как ты сейчас. Учиться. Постигать. Верить.
Они остановились подле устрашающего вида стальной двери, будто соткавшейся из темноты.
Вставляя второй ключ в скважину замка, Халил сказал:
— А в этой комнате Иисус получил самый дивный подарок Всевышнего.
«Я Сын Света», — подумал Коэн.
Земляные стены выглядели точно так же, как и в 1974-м. Лишь кое-где стальными брусьями подкрепили начавшие крошиться древние каменные арки, да электрический кабельный канал вился меж современных потолочных светильников.
В пяти метрах от поверхности подземный коридор прочертил идеальную двухсотметровую прямую к потайной комнате под основанием Телль эль-Яхудия.[81] Пыльный участок земли, располагавшийся прямо над ней, почти не привлекал внимания, зато хранил едва различимые останки массивной эллиптической фортификации, сооруженной гиксосами[82] в семнадцатом веке до н. э. Как и сама насыпь, так и земля, на которой она располагалась, находилась под защитой высшего совета Комитета памятников старины Египта. Поэтому разрешение на раскопки, требующее санкции совета, получить практически невозможно. Последние целенаправленные раскопки производил здесь в 1906 году Флиндерс Питри, результаты его исследований были опубликованы в труде «Гиксосы и израильские города». И по счастью, даже, несмотря на то, что прославленный отец современной археологии определил это место как город Ониаса, ему не разрешили копать под основанием телля.
В конце туннеля раввин остановился перед второй защитной дверью, совсем не похожей на ту, что он открыл простым ключом. В отличие от туннеля и его усиленной входной двери здесь Коэн настоял на новейших модификациях, и по его требованию регулярно вводились в строй новые меры предосторожности и усовершенствования, дабы не отставать от постоянно прогрессирующих охранных технологий.
Коэн прижал большой палец к сканеру замка, набрал второй пароль на цифровой панели. Механические внутренности стальной двери пришли в движение, высвобождая из косяков многочисленные задвижки. Герметичное уплотнение негромко чмокнуло за мгновение до того, как дверь заскользила, скрываясь в боковине гладкой, плавно изгибающейся арки; стерегущая проход плотная переливчатая матрица зеленых лазеров погасла.
Коэн ступил в квадратное помещение.
Панели нержавейки покрывали армированные сталью плиты из жесткой бетонной смеси (со специальными добавками, в десять раз понижающими коэффициент дробления). А за всем этим сохранялись двухметровой толщины древние торцовые стены, возведенные строителями Ониаса.
Коэн с изумлением разглядывал удивительное чрево суперподвала.
Менее чем минуту спустя в помещение скользнули семь священников в белых туниках и замерли в ожидании распоряжений.
34
Амит и Жюли прошли Западную стену Старого города через Сионские ворота. Они старались идти как можно ближе к каменным стенам, держась подальше от машин, преодолевавших тесный L-образный изгиб туннеля.
— Так куда мы все-таки идем? — громко спросила Жюли.
Амит не раскрывал рта с той минуты, как припарковал лендровер на стоянке для туристов за воротами.
«Обдумывает план», — предположила она.
На самом деле у Амита просто не было желания перекрикивать визг автомобильных покрышек на отполированных булыжниках древней мостовой. Поэтому он решился на ответ, только когда они вышли в Армянский квартал на оживленную Шаар Цион с ее многочисленными кафе и сувенирными магазинчиками.
— Идем мы в еврейский квартал, — объявил он.
Минуя контрольно-пропускной пункт при входе в еврейский квартал, Амит уповал на то, что их коварному преследователю не удастся обмануть металлодетекторы. Агент «Моссада» — например, Енох — мог легко преодолеть барьеры службы безопасности. Однако внешние контрагенты организации не обладали такой роскошной привилегией.
Он провел Жюли через римскую Кардо,[83] через площадь Хурва (где единственными, кого она заметила, были хасиды) и через лабиринт узких улочек, что вывел их на Мисгав Ладах. Наконец они остановились перед трехэтажным зданием, удачно вписанным в древнюю каменную архитектуру Иерусалима. Бронзовая табличка с гравировкой на идише и английском «Храмовое общество» висела над непритязательным входом, напоминавшим фронтон магазина.
— Пришли? — спросила Жюли, подняв голову и разглядывая табличку. — А зачем нам сюда?
— Офис раввина Коэна, — ответил Амит, постучав дверь. — Думаю, нам надо поинтересоваться у него, лежат ли свитки в кабинете у Йоси: вчера, когда мы виделись с ним, свитки были еще там. Если их перевезли, раввин может об этом знать.
— И это твой план?
Именно такой реакции он и ожидал.
— А у тебя есть что-то получше?
Уперев руки в бедра, она фыркнула.
— Обломимся.
— Не факт, — оптимистично возразил Амит и потянул на себя дверь. — После вас, мадемуазель.
— Ррр, — зарычала она, проходя мимо него.
Они вошли в фойе приемной, стены которого были покрыты рисунками — сценами на тему сюжетов из Торы, которые даже на самого Микеланджело произвели бы впечатление. Моисей, вздымающий жезл, чтобы разделить морские воды; Моисей на вершине Синая; Моисей, читающий израильтянам святые заповеди Божьи. Массивная золоченая менора высоко поднималась из-за стола секретаря. Прямо под ней сидела средних лет женщина в ультраконсервативной темно-синей блузе, застегнутой до горла. Как у многих хасидских женщин, ее густые волнистые волосы были всего лишь париком.
— Шалом алейхем, — поздоровался Амит.
Она ответила тем же приветствием и спросила:
— Могу ли я вам чем-нибудь помочь?
— Да, я пришел поговорить с равви Коэном, — ответил Амит.
