Просияв, Донован с жаром ответил:
— А ты думаешь, израильтяне разрешат? Я в том смысле, захотят ли пускать меня, я же католический священник, и все такое…
— Я так понимаю, если они хотят, чтобы эти пальчики открыли им сундук… — Она растопырила пальцы обеих рук и пошевелила ими. — У них не такой уж большой выбор.
Донован усмехнулся.
— Похоже, ты права. Ну что ж, остается только добавить, что я польщен твоим доверием.
— А я знала, что могу рассчитывать на тебя.
Он провел ее через лабиринт могильных плит и памятников, среди которых преобладали высокие распятия — традиционные и подобные кельтским, — вырезанные из мрамора и гранита.
— Я мало помню с того момента, как свалился на пол, — объяснил Донован Шарлотте. — Но странное дело, отчетливо запомнилось, что, прежде чем потерять сознание, перед моими глазами вдруг предстало это место.
— Здесь так красиво, — проговорила Шарлотта, вглядываясь в круглые спины отдаленных холмов.
Но Донован говорил совсем о другом.
— Под нами покоится четверть миллиона усопших, — сказал он. — Места для «новеньких» почти не осталось. Но к счастью, несколько лет назад моя мама уговорила папу купить здесь два участка. Он, конечно, встретил предложение без особого энтузиазма.
Донован улыбнулся.
— Отец так любил жизнь и ни слова не хотел слышать о смерти. Хотя, помнится мне, в пабах он частенько говорил старичкам тост: «Желаю оказаться на небесах за полчаса до того, как дьявол прознает о моей смерти».
Шарлотта рассмеялась.
— Это здесь. — Донован показал на скромное каменное надгробие в форме креста. — Ты бы замечательно ладила с моими родителями, Шарлотта. Хорошие люди с добрыми сердцами. Вот, смотри.
Он показал на символ, выгравированный на надгробии отца.
— Ты знаешь, что означает этот символ?
Воспитанная в католичестве, Шарлотта помнила, что перекрещенные «Р» и «X» уже не раз встречались ей прежде, в основном на ризах священников и в убранстве алтаря. Но смысл символа ускользал из памяти. Она покачала головой.
— «Кси» и «ро» — первые буквы греческого слова «Христос». Но так, как мы произносим это слово, они соответствуют буквам нашего алфавита «си» и «эйч», «Christ», «помазанный», или «избранный».
С этими словами он взглянул на нее и улыбнулся.
Шарлотта потрясенно смотрела вниз на молодую травку, проклюнувшуюся на забронированном клочке земли.
— Останки Иисуса — здесь?
Донован вновь улыбнулся и кивнул. Он объяснил, что в нестандартном по габаритам гробу его отца разместился еще один гроб, поменьше, с оссуарием.
— Я решил, что это самое безопасное место. Так что теперь ты знаешь. Только ты, я и Он.
Она потрясенно молчала.
— Тебе надо узнать кое-что еще.
Шарлотта наблюдала за тем, как он полез в карман и достал какую-то очень старую на вид бумагу, запаянную в прозрачный пластик.
— Помнишь наш разговор о том, как Евангелие от Марка изначально оканчивалось пустой гробницей, и о том, как была исправлена концовка?
Она кивнула.
— Вот подлинник, — сказал он. — Единственный в мире экземпляр. Взятый из первого Евангелия, написанного Иосифом Аримафейским, человеком, поместившим тело Иисуса в тот оссуарий, который вы исследовали.
Патрик вырвал сенсационный эпилог из тайного реестра перед самой отправкой оссуария назад, в Иерусалим.
Шарлотта взяла в руки документ.
— А зачем ты отдаешь его мне?
— Я не считаю простым совпадением то, что твои инициалы «си» «эйч».
Он вновь склонил голову к надгробию.
— Я верю, что тебе предначертано владеть им.
Благодарности
Особую признательность выражаю моей жене Кэролайн, источнику моего вдохновения. Острому глазу Д. Майкла Дрисколла. И еще снимаю шляпу перед Дугом Градом за его несравненное издательское мастерство. Моему другу и агенту Чарли Вайни за его непоколебимое содействие и «рыночную» смекалку. Спасибо Жюли Райт, Иану Чепмену и каждому в «S&S UK». Поднимаю тост за славную команду из «ILA» — Ники Кеннеди, Сэма Эдинборо, Мэри Эсдайл, Дженни Робсон и Кэтрин Уэст — за то, что подарили мне возможность поведать мои истории на стольких языках.
Послесловие автора
Сюжеты «Святой тайны» и «Святой крови» содержат смелые заимствования из теологии, науки и истории. Поскольку я становлюсь перестраховщиком в те моменты, когда дело доходит до исследования, то беру на себя всю ответственность за любые непреднамеренные ошибки.
Многочисленные рукописи древнейшего из дошедших до нас Евангелий — Евангелия от Марка (около 60–70 гг. н. э.) — на самом деле завершаются пустой гробницей. Полагают, что замешательство, неразбериха и разочарование, вызванные этим обстоятельством у ранних христиан — новообращенных язычников, — стали результатом появления множества всевозможных дополнений к Евангелию от Марка. Большинство ученых-библеистов утверждают, что Марк есть всего лишь общий источник, известный как «Quelle» или «Q» для синоптических Евангелий от Матфея и Луки.[133] Некоторые даже высказывают предположение, что «Q» составлено из Евангелия от Марка и второго, еще более древнего, неизвестного, «исчезнувшего Евангелия». Я выдумал и находку этого пропавшего Евангелия, и принадлежность к его авторству Иосифа из Аримафеи, по моему разумению единственно возможному пособнику в деле снятия тела Иисуса с креста.
Я слегка растянул границы и возможности современного генетического исследования, хотя только время скажет нам, реально ли на самом деле обнаружить или создать идеальный, чистый геном. Этические вопросы, окружающие эти крупные научные достижения, должны указать пути религии и человечеству. Хотя я твердо убежден, что вера как таковая останется сильна — какой она и была прежде.
Религиозные распри и кровопускание из-за иерусалимской Храмовой горы пугающе реальны с тех самых пор, как предположительно более трех тысяч лет назад начало им положил царь Соломон. В своем новом воплощении эта ожесточенная война за сферы влияния иллюстрирует противоречия израильтян и палестинцев в вопросах прав на территорию и национальный суверенитет. И хотя гора полностью
