– Мне лучше умыться, одеться и выйти, чтобы узнать, как там обстоят дела. Я не хочу, чтобы кто-то узнал, что ты находишься здесь. Когда я уйду, умывайся, оденься, посмотри, что я тебе принес. Выйди из здания через заднюю дверь, но постарайся сделать так, чтобы никто тебя не видел. Затем подойди к передней двери, сделай вид, что ты пришла только сейчас. Обратись ко мне с просьбой помочь тебе попасть в Бреннен-Мэнор, – он вздохнул, глядя в зеленые глаза, из-за которых он чувствовал себя совершенно беспомощным.
– Извини, что приходится так поступать, но это важно не только для меня, но и для тебя. Если мой командир узнает, что я спал с конфедераткой, мне конец.
Одри молча смотрела, как он умывается, изучала его, стараясь запомнить… навсегда. Он побрился, причесался, надел чистую форму, ботинки, прикрепил к поясу оружие, взял фуражку, обернулся к Одри и грустно улыбнулся.
Боже мой, как он красив в военной форме, но теперь он снова стал похож на врага, на тех янки, которые грабят и разрушают Батон-Руж. При свете нового дня война и все, что случилось с родиной Одри, стало реальностью. Одри засомневалась, сможет ли он вернуться сюда после окончания войны и смогут ли они жить так, будто не было всех этих ужасов. Она сидит сейчас на постели, укутанная в солдатское одеяло. Он – офицер Союзной армии… Одри почувствовала себя настоящей предательницей.
Ли заметил смятение и растерянность в ее взгляде, пересек комнату, опустился перед ней на колени, нежно коснулся губами ее губ и глаз.
– Не забывай о том, что я тебе пообещал. Что бы ни случилось, я найду тебя, Одри. Ты мне веришь?
Она пристально смотрела в его голубые глаза, очерченные густыми черными ресницами. Волосы свисали неровными, неумело подстриженными прядями. Но все равно это был ее прекрасный, любимый Ли.
– Я верю тебе, Ли – ответила Одри.
Он подошел к своей порванной форме, вынул из внутреннего кармана сложенный лист бумаги и показал ей.
– Это текст твоей песни. Я храню его.
Одри чуть не заплакала, услышав эти слова. Он положил бумагу во внутренний карман мундира.
– Знаешь, я много раз хотел порвать или сжечь листки, чтобы больше не думать, не вспоминать о тебе, но не смог. Хотя идет война, я все равно схожу с ума от любви к тебе, Одри Бреннен. Мы обязательно найдем друг друга снова. Война закончится, и уже ничто не помешает нам быть вместе.
– Мне очень хочется верить твоим словам. Он взял ручку, обмакнул перо в чернильницу, написал что-то на клочке бумаги и подал ей:
– Верь мне. Это адрес моего брата Карла. Если ты не получишь от меня известий после войны, напиши ему. Он сможет сообщить, что случилось со мной. Если меня убьют, и ты будешь нуждаться в помощи, он поможет тебе – пришлет денег и все, что необходимо.
– Ли, я не могу…
– Просто сделай так, как прошу, Одри. Сделай это для меня. Мне необходимо знать, что с тобой будет все в порядке, если случится непредвиденное. У нашей семьи много денег. Карл будет знать, что таково мое желание.
Одри взяла листок.
– Я постараюсь сохранить адрес.
– Хорошо.
Он наклонился и прикоснулся к ее щеке губами.
– Я люблю тебя, Одри. Если Бог поможет мне, я сам приеду за тобой.
Глаза Ли затуманились; она знала, что он ненавидит войну так же, как и она.
– Я должен идти, – он поцеловал ее еще раз и вышел в большую комнату школьного здания.
Одри быстро умылась и оделась в платье, которое он ей принес. Он принес и белье. Лифчик подошел прекрасно, но желтое льняное платье было немного великовато, и все же оказалось не плохим, лишь слегка помятым. Одри внимательно рассмотрела себя в зеркало, пригладила пальцами волосы, так как щетки у нее с собой не было. Закрутила волосы в пучок и заколола гребнями, которые Ли вынул из прически прошлой ночью. Что это было? Вся ночь казалась странным прекрасным сном.
Она решила, что выглядит ужасно, но после прошлой ночи всем будет не до этого. Одри сомневалась, найдется ли хоть один человек во всем Батон-Руже, который выглядел бы ухоженным и отдохнувшим в это утро. Ночь была тяжким испытанием для всех. Бедная тетя Джанин, наверное, совсем лишилась рассудка, и Одри сейчас было жаль Элеонор.
Одри обнаружила, что в суматохе прошлой ночи потеряла сумочку и перчатки. Она надела носки и туфли, аккуратно расправила платье и осторожно приоткрыла заднюю дверь. Позади здания находился небольшой двор, рядом росли низкие деревья. Одри быстро вышла на крыльцо и закрыла дверь. Направившись к главному входу в здание, коротко взглянула на холм, где располагался дом тети Джанин.
То, что она там увидела, заставило содрогнуться. Дома не было, только торчали несколько каминных труб и дымилось неостывшее пепелище. Дом Мак Аллистера сгорел прошлой ночью!
– Боже мой! – Одри сразу же забыла о том, что надо поговорить с Ли. Может быть, ее помощь нужна Элеонор и тете Джанин? Она быстро помчалась к дому, замирая от ужаса и дурных предчувствий. Чувство вины захлестнуло ее. В то время, когда горел дом ее тети и дяди, она спала с врагом! Знает ли Ли, что дом сгорел или нет? Ведь он вернулся вчера довольно поздно!
Женщина мчалась, не останавливаясь, и когда подбежала к пожарищу, у нее сильно кружилась голова, она чуть не теряла сознание от страха. Ей даже не пришло в голову, что она давно не ела, что драматические события прошлой ночи вымотали ее. Всю ночь она думала только о Ли и о себе, а сейчас словно бы проснулась! Она быстро обошла вокруг пожарища, окликая Элеонор и тетю Джанин. Особняк
