помочь тебе, то остался бы и помог, даже если бы ты возражала. Однако тогда я получил приказ срочно покинуть город, я не имел права ослушаться приказа.
– Я знаю. И понимаю, – она ладонью прикрыла себе грудь. – Человек так сильно страдает… а затем он или она понимают… что виноватых нет. Многое происходит независимо от нас, а нам остается только… жить и бороться с бедами. Никогда не думала, что у меня хватит сил и мужества пережить столько горя и бед… Или что когда-нибудь смогу полюбить негров так, как люблю их сейчас. Они были добры ко мне. Многие годы я считала их ниже себя по происхождению… А они спасли мне жизнь и… приютили меня, полюбили меня всем сердцем. В каком-то смысле война сделала меня мудрее, Ли. Я стала понимать, что в жизни действительно важно. Друзья и вера… вот что самое важное. – Он снова взял ее за руку. – Все эти годы я убеждала себя, что должна тебя ненавидеть. Но увидев тебя снова, поняла, что ты тоже страдал. И в наших страданиях некого винить. Во всем виновата война… Должна признаться, что не считаю тебя виноватым, Ли, Тебе много пришлось испытать, пока ты искал меня. Значит, мы все еще хорошие друзья, даже если ничего другого не осталось. Я очень рада, что ты приехал. Думаю, ты прав. Войну нельзя было бы считать законченной, если бы мы не увидели друг друга и снова не поговорили.
Он рассматривал ее руки, пораженный, какими они стали темными, шершавыми, вокруг ногтей в морщинки и трещинки въелась земля, ведь Одри работала в поле. Натруженные руки этой женщины не были похожи на руки Одри Бреннен. Но казались ему более прекрасными, потому что их обладательница – великодушная и мужественная женщина. Самопожертвование, на которое она оказалась способна, в стремлении помочь другим, вызывало искреннее уважение. Если бы он каким-то образом сумел оживить их любовь, то женился бы и увез ее отсюда. Он сделал бы все, чтобы вернуть ей жизнь, для которой Одри была рождена. Нашел бы специалистов, чтобы ей помогли восстановить голос. Эта женщина должна носить бриллианты* ее кожа должна быть мягкой и белой, а волосы уложены в красивую прическу. Она должна танцевать на балах, ходить в театры. Она должна стать миссис Ли Джеффриз, женой преуспевающего адвоката. Какая прекрасная мечта.
Он снова затянулся сигарой, оглядел комнату в поисках пепельницы. Одри улыбнулась.
– Это… моя комната. Тусси и Элиа спят наверху. Я еще не научилась курить трубку или… сигары.
Ли рассмеялся, изумившись, что ей удается сохранять чувство юмора, несмотря на все случившееся. Действительно, он видит перед собой другую Одри, более мужественную, чем мог ранее представить.
– Возьми жестяную кружку на столе, – предложила она, указывая на стол, где стояла лампа.
Ли потянулся, положил сигару в кружку повернулся к Одри и наклонился поближе.
– Расскажи мне о бандитах. Ты сильно пострадала?
Она пошевелилась и поморщилась от боли.
– У меня сломаны ребра. Тот бандит, который напал на меня… ударил меня об угол стола. Мне больно… двигаться и дышать.
Как ему нравится ее южный говор, но это уже не звонкий, музыкальный голос, когда-то богатой и избалованной Одри Бреннен.
– Тусси сказала, что ты здорово избила его. Она закрыла глаза.
– Я совсем не радуюсь такому исходу дела… но тогда у меня не было выбора… Ружье дало осечку, я почти не помню, как все произошло. Элиа удалось отнять у меня этого человека, я схватила отцовское ружье и начала бить бандита. Была вне себя. Так разъярилась, что ничего не соображала. Даже не помню сейчас его лица, – на глазах Одри снова выступили слезы. – Я помнила совсем другое: Марча Фредерика, Бреннен-Мэнор… потерю голоса, тетю Джанин, Батон-Руж и все остальное… особенно, потерю Джоя. Думала о Джое и мне хотелось убить кого-нибудь. Представилось вдруг, что этот бандит убил его… Я не могла остановиться.
Ли чуть не стало дурно.
«Я тот человек, которого ты должна была убить», – подумал он, вздохнул и встал, не в силах смотреть на Одри. Снова взял сигару, подошел к окну, понаблюдал, как негры работают на истоптанном кукурузном поле, собирая початки.
– Тусси и Элиа считают, что бандиты вернутся.
– Они обязательно вернутся. Мы все уверены в этом. Они страшно разозлились, потому что негры посмели оказать им сопротивление… и даже убили несколько белых. Не думаю, что у кого-то из этих преступников здесь есть земля. Собрались всякие подонки с Юга… они обозлились из-за войны… и во всем обвиняют негров. Такой тип людей будет всегда ненавидеть негров, они не хотят, чтобы бывшие рабы научились жить самостоятельно. Следующий налет будет гораздо страшнее. В этот раз они только вытоптали поля, сожгли несколько зданий и угнали наш скот.
У нас теперь нашли приют негры-беженцы из других городков, на которых бандиты уже нападали… Они рассказывали о насилиях, избиениях, убийствах. В следующий раз будет хуже. Ли повернулся к ней, посмотрел в глаза.
– Ну что ж, тогда мне придется заняться ими всерьез.
– Ли, но ты же один…
– Я уволился из армии, будучи бригадным генералом. В течение нескольких лет готовил солдат, учил их сражаться, надеюсь, что сумею обучить тому же негров, – он вынул сигару изо рта, снова придвинулся ближе к Одри. – Они научатся не только стрелять, научаться обманывать противника. Это все равно, что на войне, Одри. Ни за что не уеду отсюда, пока не удостоверюсь, что Бреннен в безопасности. Это самое малое, что я могу сделать.
Одри чуть не заплакала при мысли о возможности что-то сделать. Они так горячо молились о чуде. Неужели этим чудом является Ли? Кто сумеет лучше подготовить людей к обороне, чем бригадный генерал, пусть даже и Союзной армии.
– Единственное, в чем у меня нет недостатка, это – в деньгах, – говорил он. – Мы съездим в Абилин, купим ружья и винтовки. Хорошие магазинные винтовки. Ни к чему теперь пользоваться устаревшими ружьями, которые заряжаются с дула. Элиа и Тусси рассказали мне обо всем. Этими ружьями пользуются большинство поселенцев. Я могу снабдить горожан хорошим оружием, Одри. А также куплю в Абилине породистый скот. Я возьму с собой несколько человек, они помогут мне выбрать хороших производителей, мы пригоним их сюда. Вы восстановите стадо, которое потеряли. Тусси объяснила мне, насколько важно для общины стадо, особенно, в связи с тем, что строится железная дорога. Разведение скота дает сейчас хорошую прибыль, – он наклонился еще ниже, сжав деревянную спинку кровати. – На этот раз бандитам не
