Нежное предательство

на огромное количество пуговиц.

«Думай, – мысленно убеждала себя Одри. – Думай о чем-нибудь. Хотя бы о политике».

Правда, она уже устала от политики и хорошо понимала важность выборов и всего прочего. Их свадьба пришлась кстати. Люди хоть на короткое время могут отвлечься от обсуждения проблем Юга и неудачи на съезде Демократической партии в Чалстоне. Резолюция в поддержку рабовладельцев отклонена. Деле­гаты восьми южных штатов покинули зал заседаний. Ричард, конечно же, был среди них. Съезд раскололся, потому что так и не смог прийти к единой кандидатуре в президенты страны. Для Юга это только осложнило ситу­ацию, так как сейчас южане должны держаться единого мнения.

Объединенный Юг. Ее свадьба каким-то обра­зом должна помочь объединению Юга. Так каза­лось Одри. У Ричарда теперь достаточно власти, чтобы поговорить с нужными людьми и прийти к единому мнению. Южные штаты должны выдвинуть кандидата, поддерживающего существова­ние рабства и этим продемонстрировать Северу, что они едины и сильны.

Ричард стоял за спиной у Одри, снимая платье с ее плеч. Он говорил, что у нее нежная кожа, молочного цвета. Руки мужа гладили обнажен­ные плечи Одри. Она съежилась, когда его ладони опустились ниже и принялись ласкать грудь. Она постаралась притвориться, что ей нравятся его ласки. И уверяла себя, что со временем ей это и в самом деле понравится. Она однажды получила наслаждение, но тогда ее тело ласкал Ли, и Одри хотела его.

Она снова попыталась отвлечься, думать о чем-нибудь другом, довольная, что вино сделало мысли нечеткими, расплывчатыми. Она счаст­лива, счастлива. Здоровье отца улучшилось. Он был так горд, когда выводил дочь, чтобы передать ее Ричарду Поттеру. О да, отец очень доволен, что она, наконец, вышла замуж за Поттера.

Ричард уже снял с нее всю одежду, проделав это довольно грубо и нетерпеливо. Но он, навер­ное, волновался, как волнуется любой, только что женившийся мужчина.

Муж поднял Одри на руки и положил на по­стель. Он начал торопливо раздеваться. Одри от­вела глаза. Почему ей так хотелось смотреть на Ли? Как жадно и нетерпеливо она смотрела тогда на него. Приятно было видеть его обнаженное тело, касаться, ласкать. А теперь она смущалась не только потому, что Ричард донага раздел ее, но и оттого, что он сам предстал перед ней обнажен­ным.

Она почувствовала, как он лег рядом, и пожалела, что не выпила вина еще больше. Это была его брачная ночь. Он ждал «награды». Может быть, все будет хорошо и постепенно она привыкнет отключаться во время близости с ним. Если она сразу забеременеет, то, возможно, не будет спать с ним довольно про­ должительное время, ссылаясь на плохое са­мочувствие. Ну и, кроме того, Ричард был все-таки красив л хорошо сложен. Он добр и нежен…

Почему она не может заставить себя открыть глаза?

– Я знаю, это твоя первая ночь, дорогая, – сказал Ричард. – Не бойся. Через какое-то время тебе очень понравится.

Она ощущала прикосновение его ладоней, но он не делал ничего, чтобы она захотела его. Оче­видно, он объясняет ее холодность тем, что она девственница. Пусть думает, как ему будет угод­но. Одри ненавидела себя сейчас, она не ощущает себя счастливой. Половина женщин Луизианы были бы счастливы оказаться на ее месте. Почему тогда ей хочется плакать? Если бы Ричард не спешил так. Прошло всего несколько минут, а они оба уже обнажены.

Ричард тесно прижался к ней, целуя ее грудь, со стоном произносил ее имя, говорил, как она прекрасна. И вдруг начал двигаться над ней не­терпеливо и грубо. Резким движением раздвинул ей колени.

– Быстро, Одри. Мы сделаем все быстро, чтобы боль прошла, а потом тебе станет хорошо.

У Одри перехватило дыхание, когда он без всякой подготовки грубо проник в нее. Толчки были сильными и почти жестокими. Хотелось закричать, чтобы он остановился. Но теперь она его жена. Одри уговаривала себя, что должна расслабиться. Вино. Она станет пить больше вина, она не хочет чувствовать, что он делает с ее телом. Надо держать в спальне запас вина, тогда можно будет пить после ужина, сколько угодно.

Ричард двигался быстрыми и резкими толчка­ми. С Ли все было по-другому. У Ли были такие нежные ритмические движения, похожие на музыку. А перед тем, как войти в нее, он так восхитительно ласкал до тех пор, пока она не захотела его. Ли. Она будет дум ать о Ли. Может быть, тогда удастся притвориться, что с ней нахо­дится Ли. Да! Правильно, она всегда сможет при­творяться, что с ней Ли, а Ричард никогда ни о чем не догадается. Муж будет доволен и удовлет­ворен тем, что его новая жена отвечает ему вза­имностью. А она будет хоть частично рада воспо­минаниям.

– Ли, – прошептала она.

Ричард схватил ее ягодицы, приподнял и так грубо пронзил, что снова стало больно. Одри открыла глаза. Он смотрел на нее словно завоеватель. Глаза были злые, лицо исказилось гневной гримасой. Он сделал еще один послед­ний толчок, глубоко утопив свою плоть в ее теле. Одри почувствовала, как в нее изливается его семя. И молилась только об одном, чтобы забеременеть сразу. Но почему он так зол? Он должен быть доволен. Что она сделала не так? Или он решил, что она будет плакать или протестовать? Она задохнулась от боли, потому что Ричард вдруг схватил ее за волосы и рывком приподнял ее голову от подушки, все еще тяжело дыша.

– Кто он? – прорычал ей муж, обнажая зубы, словно дикое животное.

Одри нахмурилась. Теперь она сожалела о том, что выпила много вина, ей было трудно сосредо­ точиться.

– Кто? – переспросила она. Комната медлен­но поплыла вокруг.

Ричард держал ее лицо сильными, жестокими руками.

– Ты не девственница! – со злой усмешкой сказал он, приблизив свое лицо вплотную к ее лицу.

Одри удивленно смотрела на него. Откуда он мог узнать?

– У меня было достаточно негритянок, многие из них совсем молодые. В первую ночь все проис­ходит не так легко, моя женушка! Я не слышал крика от боли, тебе не было больно. Я проник в тебя беспрепятственно, словно ты грязная прости­тутка! У тебя уже был мужчина, я хочу знать, кто он!

– Я… Ричард, я никогда…