окончательно перерезала ее. Если мы не вытащим девочку сейчас, то потеряем навсегда».
«Ты хочешь сказать, я ее потеряю, — рявкнул Деймон. — Если даже тело умрет,
Он ощутил, как по нити их связи прошла жгучая, острая боль.
«Нет, — шепотом отозвался Сэйтан. — Тот, кто знает многое, сказал, что воплощенная мечта не может стать
Деймон зажмурился и сделал глубокий вдох.
«Насколько глубок твой колодец, Жрец?»
«Я не знаю этого».
«В таком случае сейчас выясним». Деймон повернулся к Сюрреаль:
— Выйди наружу и будь настороже. Эти сыновья блудливых сук скоро придут сюда. Нам нужно время, Сюрреаль.
Девушка бросила взгляд на Алтарь.
— Я буду держаться до тех пор, пока не услышу твой зов, — произнесла она, выскальзывая за кованые ворота и исчезая в лабиринте темных коридоров.
— Иди с ней, — бросил Деймон Кассандре. — Это личное.
Прежде чем она успела возразить, Сэйтан добавил:
«Идите, Леди».
Деймон подождал немного. Убедившись, что Кассандра действительно ушла, он вытянулся на Алтаре и заключил Джанелль в объятия.
Сила Сэйтана потекла в него. Деймон завернулся в нее, как в одеяло.
«Спускайся ровно и не спеша», — предупредил Сэйтан.
Как легко, оказывается, скользнуть в это покинутое тело, как легко скользить вниз в пустоте — до собственной внутренней сети… Деймон задержался там, пытаясь с помощью поисковых импульсов выяснить, что внизу.
Глубоко, глубоко во тьме мелькнула вспышка молнии, осветив кружащуюся черную дымку.
«Джанелль! — крикнул Деймон. — Джанелль!»
Никакого ответа.
Растягивая ниточку связи с Сэйтаном, чтобы сделать ее длиннее, Деймон опустился на свою внутреннюю паутину.
«Деймон!» Голос Сэйтана вибрировал от беспокойства.
Еще немного глубже. И еще чуть-чуть.
Теперь Деймон ощущал встречное давление, но продолжал упрямо истончать связь.
Вниз, вниз, вниз.
Словно он собирался нырнуть в глубокие темные воды. Бездна давила на него, давила на его сознание. Глубже протолкнуть внутреннюю паутину, заключавшую его Сущность, было нельзя. Еще хоть один дюйм — и та самая сила, которая делала Кровь Кровью, попытается наполнить собой слишком маленький сосуд, сокрушая дух и разбивая разум.
Вниз, вниз, вниз… Деймон скользил сквозь пустоту, делая нить связи между собой и Сэйтаном все тоньше и тоньше.
«Деймон! — Голос Жреца превратился в хриплый, далекий гул грома. — Ты слишком глубоко. Поднимайся вверх, Деймон. Вверх!»
Легчайшее перышко ментального контакта возникло из черной дымки, которая по-прежнему была глубоко под ним, коснулось его и вновь отпрянуло, испуганное и пораженное.
«Джанелль! — закричал Деймон. Не получив ответа, он послал мысль на острие копья: — Я почувствовал ее, Жрец! Я ее почувствовал!»
Но он ощутил также и резкую боль, осознав, что его безжалостно тянут вверх.
«Нет! — крикнул он, сопротивляясь. — Нет!»
Нить связи лопнула.
Больше не питаясь силой, которую направлял отец, Деймон превратился в пустой сосуд, который поспешила заполнить сила, дремлющая в бездне. Слишком много. Слишком быстро. Слишком сильно.
Он закричал, когда разум треснул, раскололся и разлетелся на части.
Разбиваясь на кусочки, он с криком падал вниз и исчез в черном тумане, прорезаемом молниями.
Сюрреаль наложила завершающие штрихи на заклинание, сплетенное поперек коридора, ведущего во внутренние помещения Святилища, а затем не отказала себе в удовольствии помечтать о том, чтобы толкнуть туда Кассандру — посмотреть, что произойдет. Она лично ничего не имела против этой женщины, но ее обидчивость и враждебные взгляды, которые дамочка то и дело бросала в сторону Алтаря, действовали Сюрреаль на нервы, уже изрядно потрепанные сегодня.
Она шагнула назад и вытерла руки о штаны. Призвав черную сигарету, девушка зажгла ее тонким язычком колдовского огня, затянулась и предложила Кассандре, которая покачала головой, продолжая сверлить Сюрреаль взглядом.
— Что они пытаются сделать такого, чтобы называть это «личным»? — в десятый раз за последние несколько минут спросила ведьма.
— Сдай назад, дорогуша, — рявкнула Сюрреаль. — Это на редкость умное замечание насчет того, что она доверяет тебе больше, чем ему, было достаточной причиной, чтобы выставить тебя за дверь.
— Но это же правда! — сердито возразила Кассандра. — Сестра…
— К черту Сестер. И что-то я не слышу, чтобы ты распространялась в том же духе насчет второго, которого я только слегка уловила.
— Я верю Жрецу.
Сюрреаль снова затянулась. Значит, это был Жрец… Явно не из тех мужчин, с которыми ей бы хотелось иметь дело. С другой стороны, Сади тоже не из тех мужчин, с которыми ей бы хотелось иметь дело…
Она потушила сигарету и заставила ее исчезнуть.
— Пошли, дорогуша. Давай-ка подготовим еще парочку неприятных сюрпризов для бесценных дядюшек Брайарвуда.
Кассандра с подозрением оглядела коридор:
— Что это такое?
— Смертельная ловушка. — В глазах Сюрреаль отразилось мстительное удовольствие. — Первый, кто пройдет здесь, получит полный заряд. Заклинание взорвет его сердце, яйца и завершит начатое выбросом Серой силы. Оно затягивается в тело и не оставляет следов, по которым можно найти исполнителя. Обычно я прибавляю к нему замедляющие чары, но сейчас нам нужно нанести быстрый и грязный удар.
Кассандра, казалось, была потрясена до глубины души.
— Где ты научилась создавать подобные сети?!
Сюрреаль только покачала головой и направилась в следующий коридор, чтобы поставить еще одну ловушку. Сейчас было явно не самое подходящее время рассказывать Кассандре, что этому славному заклинанию ее научил Сади. Особенно когда она сама горько жалеет, что он не показал его Джанелль.
Деймон медленно открыл глаза.
Он знал, что лежит на спине. Знал, что не может пошевелиться. Еще он знал, что полностью обнажен. Это еще почему, интересно?
Вокруг кружилась дымка, дразня и не показывая, где он. Не то чтобы Деймон ожидал увидеть что- либо знакомое, но даже у разума есть определенные черты. Только вот это было сознание Джанелль, а не его собственное, и оказался он в месте слишком глубоком для остальных людей Крови.
Деймон вспомнил, как почувствовал ее присутствие, посылая импульсы в бездну, вспомнил свой отчаянный рывок — и падение. Он разбился…
Что-то двинулось в тумане. Он услышал тихое звяканье хрусталя о хрусталь.
Повернув голову на звук, Деймон почувствовал, что это простое движение потребовало концентрации всей оставшейся у него силы.
