— Ну, знаешь, одна из тех книжек, которые женщины читают взахлеб, а потом начинают хлюпать носом. В прошлый раз ты читала нечто подобное и жутко расстроилась, а потом пришла в ярость, когда я заглянул, чтобы узнать, в чем дело. Если я правильно помню, ты швырнула книжкой в меня.
Раздражение женщины наконец прорвалось.
— Я пришла в ярость не из-за книги! Ты вломился в комнату с мечом наголо и перепугал меня почти до смерти!
— Ты ведь плакала. Я подумал, что тебе плохо. Послушай, я всего лишь хотел заранее уточнить, будешь ли ты реветь над страницами.
— Ага, а когда этот роман читала Джанелль, ты не вламывался в ее комнату, стоило ей пустить слезу!
Люцивар покосился на книгу так, словно у нее внезапно выросли клыки и когти.
— А, ты об
Рычание Мэриан переросло в смех.
— Бедняжка Люцивар… Ты с таким усердием пытаешься защищать женщин нашей семьи, а мы совершенно не желаем принимать твои услуги с благодарностью, верно?
Люцивар усмехнулся:
— Что ж, если в этой книжонке попадутся интересные постельные сцены, заложи страницы, и через пару дней сможешь сама отблагодарить меня.
Мэриан покосилась на Деймона и залилась румянцем.
Люцивар нежно поцеловал ее и шагнул в сторону, пропуская женщину.
— Возвращайся в постель.
— Увидимся завтра, Деймон, — застенчиво произнесла она.
— Доброй ночи, леди Мэриан, — произнес Деймон. Это все, на что его хватило.
Они наблюдали за женщиной до тех пор, пока она не скрылась за дверью, ведущей в ее с Люциваром покои, а затем эйрианец протянул руку брату. Деймон отпрянул, не давая прикоснуться к себе.
Опустив руку, Люцивар произнес:
— Покои Повелителя дальше по коридору. Он захочет увидеть тебя.
Но Деймон не мог пошевелиться.
— Я думал, ты женился на Джанелль.
— С чего ты взял, будто я женился на Джанелль?
Искреннее удивление, отчетливо прозвучавшее в голосе Люцивара, пробудило гнев.
— Ты же был здесь! — зарычал он. — Почему бы тебе не захотеть взять ее в жены?
Люцивар долго молчал, а затем тихо произнес:
— Это всегда было твоей мечтой, Деймон. Не моей.
Повернувшись, он пошел дальше по коридору.
— Идем.
Деймон медленно начал переставлять ноги. Когда Люцивар остановился и постучал в дверь, его брат продолжил идти, ведомый сильным, темным женским ментальным ароматом, исходящим от двери на противоположной стене коридора.
— Деймон?
Голос Люцивара был заглушен приливом сильных, полузабытых чувств.
Деймон открыл дверь и вошел в гостиную. На одной стене — книжные полки над рядом невысоких закрытых деревянных шкафов. Диван, два треугольных столика и два кресла составляли прекрасную композицию и явно принадлежали к одному комплекту. Длинный, низкий рабочий стол. Два изогнутых медных светильника, украшенные изысканной резьбой на треугольных столиках. Возле одного кресла стояла большая корзина, наполненная обрывками шерстяных и шелковых ниток, там же лежала незаконченная вышивка. Неподалеку от стеклянных дверей, выходивших на балкон, расположился письменный стол. Этажерка с цветами и декоративными растениями была установлена в углу.
Ментальный аромат омывал его, окутывая все тело. О, он прекрасно помнил этот запах. Однако теперь он неуловимо изменился, добавилась новая нотка, тонкая, восхитительно отдающая мускусом.
Его тело напряглось, пробуждая чисто мужской интерес, прежде чем разум сумел хотя бы отметить эту разницу. Затем Деймон обратил внимание на тапочки яркого сапфирового цвета, стоявшие возле кресла. Женские тапочки. Несмотря на весь свой здравый смысл, несмотря на жаркое желание, чтобы она оказалась жива, даже считая, что Люцивар женился на ней, Деймон так и не сумел принять как данность, что Джанелль больше не была ребенком, которого он помнил. Она выросла.
Стены комнаты неожиданно выцвели до серого, потемнели и начали смыкаться, образуя узкий туннель, уводящий вниз.
— Деймон.
Этот глубокий, низкий голос тоже был ему знаком. Он слышал в нем нотки веселья. Слышал в нем гнев и жестокую, яростную силу. Слышал его хриплым от усталости. Он слышал, как этот самый голос умолял его принять помощь и силу, которую предлагала крепкая рука.
Медленно обернувшись, он увидел Сэйтана. Князя Тьмы. Повелителя Ада. Своего отца.
Сэйтан протянул руку — узкая, крепкая ладонь с тонкими пальцами и длинными, выкрашенными в черный цвет ногтями.
— Деймон… Джанелль жива, — мягко произнес он.
Комната исчезла. Туннель продолжал сужаться. Но его по-прежнему ждала протянутая рука, предлагая силу, безопасность, утешение — все то, что он отверг, находясь в Искаженном Королевстве.
— Деймон.
Он сделал шаг вперед. Поднял руку, такую же узкую, с изящными тонкими пальцами и выкрашенными в черный цвет длинными ногтями. Теперь его пугала собственная хрупкость. Теперь он был готов довериться обещаниям, высказанным Сэйтаном.
Деймон сделал еще один шаг, протянув свою руку к чужой, бывшей словно отражением его собственной.
За миг до того, как их пальцы соприкоснулись, комната исчезла.
— Опусти голову как можно ниже, мальчик. Дыши медленно и спокойно. Вот так.
Спокойная сила и тепло вливались в него, исходя от руки, гладившей по голове, по шее, по спине.
От усилия, которое потребовалось сделать, у него закружилась голова и начало подташнивать, однако через мгновение Деймон заново связал разум с телом и сумел открыть глаза. Он смотрел на ковер между своих ног — темно-коричневого земляного оттенка, с ярко-зелеными и ржаво-красными пятнами. По всей видимости, ткач так и не сумел определиться, осень он хочет изобразить или весну.
— Тебе принести бренди или тазик? — непринужденно поинтересовался Люцивар.
Зачем может понадобиться тазик?!
В следующий миг желудок мерзко заворочался. Деймон осторожно сглотнул.
— Бренди, — решил он, стиснув зубы и надеясь, что не ошибся в выборе.
Вскоре Деймон уже сжимал в руке бокал с щедрой порцией янтарного напитка, а у его ног уютно устроился тазик.
Рука, гладившая хейллианца по спине, неожиданно замерла.
— Люцивар, — произнес Сэйтан, разрываясь между раздражением и весельем.
— Хелена нас по головке не погладит, если его вывернет прямо на ковер.
Деймон не знал слова, которыми это заявление прокомментировал Сэйтан, но звучало оно весьма интригующе. Это было глупо и мелочно, однако он почувствовал чисто детское удовлетворение оттого, что отец поддержал именно его.
— Отправляйся в Ад, — лениво произнес он, выпрямившись ровно настолько, чтобы сделать глоток бренди.
— Это не я чуть было не уткнулся носом в пол минуту назад, — прорычал Люцивар, гневно шурша крыльями.
