— Повод начать войну. — Улыбка Гекаты была преисполнена жестокости и злобы.
— Понимаю, — отозвалась Верховная Жрица Хейлля, усмехнувшись в ответ.
— Иммигранты, которых мы выбрали, чтобы заменить жителей деревни, отправятся в Иннею точно так же, как если бы ничего не изменилось и Гобарт отдал нам эту деревню в качестве платы за помощь. Помимо этого, мы добавим еще парочку иммигрантов из других частей Террилля. В качестве эскортов с ними поедут мужчины, не осведомленные о том, где находилось селение, на которое мы возлагали такие надежды. Только водители Экипажей будут знать, где высадить счастливые семьи, разумеется, как можно дальше от любых населенных пунктов. — В глазах Гекаты появилось мечтательное выражение. — А там их будет ждать отряд эйрианских воинов, которые обо всем позаботятся. Резня будет… просто ужасной. Однако парочке счастливчиков, естественно, удастся сбежать. Они проживут достаточно долго, чтобы вернуться в Малый Террилль и рассказать кому следует о том, как в Кэйлеере истребляют терриллианцев. Им хватит времени даже на то, чтобы дать всем понять, что приказы отдавали два человека — эйрианец и хейллианец.
— Никому в Террилле и в голову не придет предположить, что это могли быть вовсе не Сади и Яслана, — счастливо закончила Доротея. — Они решат, что Повелитель приказал нападать и отправил своих сыновей проследить за выполнением.
— Именно.
— И это, в свою очередь, докажет, что все мои предупреждения были обоснованны. Как только народ начнет гадать, почему нет никаких вестей от родных и близких… — Доротея откинулась на спинку кресла и вздохнула, потянувшись. Затем она вновь неохотно выпрямилась. — Однако нам по-прежнему необходим способ устранить угрозу в лице Джанелль Анжеллин.
— О, полагаю, если выбрать правильный стимул, она добровольно отдаст себя в наши руки.
Доротея фыркнула.
— И каким же должен быть стимул, чтобы она совершила подобную глупость?
— Использовать человека, которого она любит, в качестве наживки.
Холодея, Сэйтан слушал отчеты Люцивара и Деймона. Ему бы очень хотелось поверить, что лорд Гобарт просто нанял отряд нелегально проникших в Кэйлеер эйрианцев, чтобы те помогли ему захватить власть в Иннее, что смерть Мортона и нападение на Карлу были суверенной проблемой их страны. Однако за последние сутки он получил и другие отчеты. Две Королевы Округов в Дхаро погибли вместе со своими эскортами. Группа лэнденов, вооружившись, напала на волчью стаю, представителей родства, которые совсем недавно объединились вокруг молодой Королевы. Пока самцы пытались своими силами справиться с угрозой, с флангов напали неизвестные люди Крови, убили Королеву и исчезли, предоставив лэнденам сомнительную честь принять на себя весь гнев разъяренных волков. В Шэльте Верховный Князь, юноша, еще не принесший Жертву Тьме, был найден в укромном местечке за таверной в его собственной деревне. С перерезанным горлом.
Что еще больше обеспокоило Сэйтана, Калуш тоже подверглась нападению, гуляя по парку в Таджране, собственной столице. Единственная причина, по которой ни она, ни ее крошечная дочь не пострадали, заключалась в том, что нападающим не удалось пробиться через щит, окружавший ее, — Эбеновый щит, заключенный в кольце, созданном Джанелль, и потому что Аарон, получивший предупреждение через Кольцо Чести, прибыл практически сразу же, мгновенно поднявшись до грани убийства, и уничтожил осмелившихся посягнуть на его жену людей с жестокостью, граничившей с безумием.
Схема отчетливо прослеживалась, к тому же Сэйтан с легкостью узнал ее. Пятьдесят тысяч лет растворились в небытие, словно их никогда и не существовало. Перед ним словно сидели Андульвар и Мефис, озвучивая обеспокоившие их сообщения о быстрых, якобы случайных нападениях человеку, который настаивал, что, будучи Хранителем, он уже не имеет права вмешиваться в дела живущих. Повелитель, разумеется, и сейчас оставался Хранителем, однако он слишком глубоко погряз в проблемах Кэйлеера, чтобы подчиниться общему для всех живых мертвецов правилу.
Их ждет война.
Он поинтересовался про себя, успели ли Деймон и Люцивар осознать это.
И еще он не мог не задуматься о том, скольких горячо любимых людей ему придется провести через метаморфозу, открывающую жизнь после смерти, и сколько других исчезнут без следа. Как сын Андульвара, Рейвенар. Или его собственный второй сын, Пейтон.
— Отец? — тихо произнес Деймон.
Сэйтан только сейчас осознал, что оба его сына напряженно наблюдают за ним. Однако он сосредоточился на Деймоне. На сыне, который был его зеркалом, его истинным наследником. На сыне, которого он знал лучше всего — и не знал вообще.
Прежде чем Сэйтан успел рассказать им о других нападениях, Беале постучал в дверь и вошел в кабинет.
— Простите меня за самовольное вторжение, Повелитель, — произнес дворецкий, — однако вас хочет видеть молодой Предводитель. Он принес послание для вас.
— В таком случае принеси письмо сюда. Я не желаю, чтобы меня сейчас беспокоили посетители.
— Я намекнул на это, Повелитель. Он настаивает на том, чтобы отдать его вам лично в руки.
Сэйтан подождал мгновение.
— Очень хорошо.
Люцивар в тот же миг вскочил с кресла и встал так, чтобы иметь возможность напасть сбоку на того, кто окажется перед Повелителем. Деймон поднялся и присел на краешек огромного письменного стола.
Готовый атаковать собранный воин и ленивый, расслабленный мужчина. Сэйтан предположил, что они уже неоднократно исполняли эти роли раньше — и делали это мастерски. Учитывая, что гнев Люцивара можно почувствовать без труда, внимание возможного обидчика будет сосредоточено на очевидном противнике. Однако смертельный удар нанесет именно Деймон.
Предводитель, вошедший в кабинет, был бледен, ужасно нервничал и потел. Он побледнел еще больше, едва бросив затравленный взгляд на Люцивара и Деймона.
Сэйтан медленно обошел стол.
— У вас есть письмо для меня?
Предводитель с трудом сглотнул.
— Да, сэр, — произнес он, протягивая конверт. Чернила немного смазались от прикосновения мокрых от пота пальцев.
Сэйтан исследовал конверт ментальным импульсом. Ни следов заклятий. Ни малейшего намека на яд. Тогда Повелитель взял письмо и смерил Предводителя оценивающим взглядом.
— Я нашел его в письменном столе гостевой комнаты только сегодня утром, — поспешно пояснил мужчина. — Я даже не знал, что оно там.
Сэйтан взглянул на конверт, на котором не значилось ничего, кроме его имени.
— Значит, вы нашли его только сегодня утром. Это важно?
— Надеюсь, что нет. Я хочу сказать… — Мужчина сделал глубокий вдох, пытаясь немного успокоиться. — Лорд Мегстром… был… дедушкой моей жены. Он прошлой осенью приехал погостить у нас и, казалось, был чем-то обеспокоен, но мы не обратили на это особого внимания. Моя жена… Мы как раз узнали, что она беременна. У нее был выкидыш в прошлом году, и мы все боялись, что нечто подобное может произойти вновь. Целительница говорила, она должна быть очень осторожна.
Неужели в его голосе и впрямь прозвучали умоляющие нотки?
— Ваша супруга здорова?
— Да, благодарю вас, но она и впрямь должна быть очень осторожна. Дедушка Мегстром не говорил при нас об этом письме. По крайней мере, я этого не припоминаю, а потом… после того, как… его убили… — Руки мужчины снова задрожали. — Надеюсь, это не очень срочно. Как только я обнаружил письмо, то решил приехать не откладывая. Я надеюсь, что дело было не очень срочным.
— Уверен, что нет, — мягко отозвался Сэйтан. — Полагаю, это обычные сведения, которые лорд Мегстром обычно присылал мне после ярмарок услужения, подтверждение, что все прошло как должно.
На лице молодого человека ясно отразилось облегчение.
