Но с появлением кошки что-то во Фрэнки изменилось. День за днем он видел бессловесную привязанность живого существа, и это затрагивало какие-то тайные струны в его душе. Получалось, что возможно существование совершенно другого рода. Существование, при котором превосходство над кем-то — не самое главное. Где бы вместо боевых действий было сотрудничество, а вместо насилия — спокойствие. Это новое чувство… как вода, сочившаяся из склона горы… Сила гравитации. Поток.
Телевизор в определенной степени скрашивал одиночество. Персонажи утренних мыльных опер стали как бы друзьями, он привык слушать послеполуденную болтовню всевозможных сестричек и дядюшек. Еще были книги, но там, чтобы познакомиться с героем, требовалось время, а когда история заканчивалась, дружбе тут же наступал конец. Час или два Фрэнки стоял у окна и наблюдал за прохожими, воображая себе, каково же это — быть нормальным. Он заглядывался на китайских торговцев через улицу — мужа и жену — и завидовал их бурной деятельности. Фрэнки тянул с выходом в город, все там казались занятыми, целеустремленными, недосягаемыми для него. Он ощущал себя вне этого мира, поэтому особенно остро хотел связи с этим миром, чего-то большего, чем кошка, телевизор или стояние у окна. Если не друга, то, может быть, хобби. Что-нибудь, чем можно себя занять.
Он решил заняться шитьем, вдохновение черпал у женщин швейной фабрики и на экране телевизора. На Западном Бродвее нашел магазин тканей, купил иголки, нитки и немного материала. Неделю подряд усердно занимался строчками, в конечном итоге получились две занавески. Он пришел в тот же магазин, купил еще ткани, сшил две занавески для окна в другую комнату, на этот раз положил подклад, складки сразу заиграли. Купил книгу по шитью, начал пробовать на разных тканях разные стежки. Часто бывая в магазине, познакомился с продавщицами, одна из них оказалась профессиональной швеей, звали ее Луиза, она понравилась Фрэнки. У нее были зоркие глаза, легкая дымка усиков, она увлекалась куклами, шила для них пышные декорированные наряды в стиле классических модельеров. Миниатюрные костюмы и платья нормального размера стоили одинаково по десять долларов. Она умела создавать необычные фасоны, платья, которые вряд ли сама надела бы в жизни. Ее увлеченность передалась Фрэнки, хотя у него не было кукол, только кошка, которая вряд ли позволит над собой издеваться. И все-таки Фрэнки решил попробовать. Он сшил маленький сатиновый пиджачок с крошечными пуговками и застежкой на горле. Сшил вельветовые штаны, башмачки и дамскую шляпку. Продавщица в магазине одолжила ему потрясающую диоровскую аппликацию, и Фрэнки несколько недель что-то мерил, резал, шил. Он научился работать с бисером, аппликациями, резать по косой, сооружать фигурные буфы. Овладел основами вышивания. Через каждые два или три дня приходил в магазин со своими эскизами, советовался, радовался похвалам. Луиза показала свои образцы: черное вельветовое узкое платье с рукавами из прозрачного крепа, туника из сочного зеленого шелка с лентой на шее, платье без бретелек из тонкой кисеи, с тройной сборкой и желто- зеленой тафтой. Луиза и Фрэнки, увлеченные общим делом, подружились. Они вместе обедали. Луиза сводила ее на выставку кукол в Бруклине, после закрытия долго обсуждали сборки и манжеты, преимущества разных воротников. Когда возвращались с выставки, Луиза поинтересовалась, шила ли Фрэнки когда-нибудь для мужчин. Это несложно, заверила она, у тебя уверенные руки и много желания. И она добродушно погрозилась: вот познакомлю со своим сыном…
Дома Фрэнки становился другим. Увлечение шитьем он держал в секрете, также скрывал признаки кошкиных визитов. Собственная скрытность держала его в напряжении, но делиться новыми радостями он не желал. Фрэнки страшился, что покажется уязвимым, Терри мог этим воспользоваться. В их отношениях главным было сохранить контроль. Поэтому Фрэнки старался не допускать никаких всплесков, которые могли бы нарушить равновесие.
Эмоциональная скупость распространялась, главным образом, на Терри. С Эдной, Луизой и другими случайными знакомыми Фрэнки был приветлив и откровенен. Иногда его беспокоили прямо-таки противоположные эмоции, хотелось принять какую-то одну сторону — месть или прощение, скрытность или искренность. Жизнь, сотканная из противоречий, требовала усилий, казалась искусственной. Возникало желание все это сломать. Что потом? Чего ожидать?
Как-то вечером зашел Маркус. Фрэнки не видел его давно, пригласил войти. Маркус надеялся застать Терри, однако, узнав, что его нет, сразу повернулся к выходу. Фрэнки быстро закрыл дверь.
— Разве ты не хочешь со мной побыть? Всего несколько минут. Я давно ни с кем не разговаривал.
Маркус не любил оставаться наедине с чужими женщинами, но Фрэнки настаивала. И Маркус неохотно последовал за ней на кухню.
— Выпьешь чего-нибудь горячего. Чаю? Кофе?
— Мне стакан воды, будет достаточно.
— Может, кока-колы?
— Только воды, смочу губы и побегу.
Фрэнки налил ему воды, и они сели за стол. — Мы так давно не виделись, — начал Фрэнки. — Как твои дела? Как поживает тетушка?
— Давно от нее нет вестей. Она сейчас дома, со своими. Думаю, у нее все хорошо.
— А ты как?
— Не жалуюсь. — Он помолчал, оглядываясь по сторонам. — Терри ничего для меня не оставил?
— А что он должен был оставить?
— Немножко курева. Сказал зайти.
— Мне он ничего не говорил.
— Наверное, забыл. Ну, я пойду.
— Подожди. — Он соображал, чем задержать Маркуса. — Как там твои пистолеты?
Маркус недоуменно смотрел на нее.
— Достал еще какие-нибудь?
Заприметил один. Короткий 'Смит-и-Вессон' сорок четвертого калибра. Я все время говорю Терри, чтобы купил себе оружие. Научился стрелять.
— Терри последнее время пацифист.
— Не важно, как ты себя называешь. Если умеешь стрелять, добьешься чего хочешь.
— И что с того?
— Что с чего?
— Кем ты хочешь стать?
Он бросил на нее опасливый взгляд. — Ты что, играешь со мной? Что за вопросы ты мне задаешь?
— Очень личный вопрос, да?
— У меня есть работа, так? Получаю зарплату. Посылаю сколько-то детям. К тому же, есть собственный бизнес, я никого не трогаю и меня никто не трогает. Все, что я делаю, я делаю правильно.
— Значит, ты счастлив?
Он наморщил лицо. — Разве я об этом только что говорил?
— У тебя легко получается.
Он встал. — Я лучше пойду.
— Подожди. — Поддавшись моменту, Фрэнки решился. — Я хочу тебе кое-что показать.
Он побежал к себе, вытащил из шкафа ящичек со своими работами, принес и поставил на стол. Маркус, потрясенный, принялся своими огромными руками перебирать карликовые костюмчики. Его восхитили мастерство вышивки и внимание к деталям. Особенно ему понравились малюсенькие молнии и крошечные пуговки. Это напоминало сложные механизмы детских игрушек.
От похвал Фрэнки почувствовал новую волну вдохновения. Он сходил в спальню за метром, а вернувшись, заявил Маркусу, что хочет сшить для него рубашку.
Маркус был польщен, однако это уже выходило за рамки приличий. Он двинулся было в коридор, но Фрэнки преградил дорогу и не дал уйти. Маркус стал ссылаться на Терри, Фрэнки тут же солгал, сказав, что уже готовит для Терри подарок. А Маркусу сошьет рубашку, чтобы отвлечься, надо же чем-то себя занять. Он спросил, какой у Маркуса любимый цвет.
— Розовый, — отшутился Маркус, надеясь отвадить Фрэнки от этой затеи.
— А какой оттенок? — попросил уточнить Фрэнки. — Оранжево-розовый, просто розовый или цвета коралла, пиона.?..
Маркус растерянно покачал головой, Фрэнки улыбнулся. Стянув ленту с шеи, он начал снимать
