двухдневнего поста. Право, я боюсь, как бы со мной не сделалось апоплексического удара.
– Вот постель, ложитесь скорей и спите.
– Спать? Неужели? Провидение меня два раза посылает к вам на помощь, и все напрасно? Спать? Тогда как надобно защищать вас от этого гнусного злодея!
– Напротив, вам непременно надо спать, чтобы собраться с силами. Когда же он придет, я вас разбужу.
– Но что будет, как вы не добудитесь меня?
– О Боже мой, что за мысль!
– Вот поэтому-то и надобно пользоваться минутами. Пойдемте, пойдемте; я сумею отворить и эту дверь, как отворил ту. А как выйдем на свободу, горе тому, кто осмелится наскочить на мою шпагу!
Увы! Напрасные слова. Сон одолевал эту великодушную натуру! Как ключ на дно, упал он в кресло, стоявшее возле кровати.
Маргарита покрыла кресло большим, широким пологом, сама же подошла к окну, стараясь привлечь к себе внимание жителей замка. Это окно, защищаемое толстой железной решеткой, выходило во двор замка.
Так прошло около часа. Вдруг она увидала герцога де-Бара, который отдавал распоряжения слугам, потом, взглянув на ее окно, прямо пошел к крыльцу, которое вело в ее комнату.
– Он идет! – воскликнула она, дрожа. Бросилась к Гонт-рану и стала будить его, схватив за руку и повторяя: – Он идет, он идет!
– Кто это? – спросил Гонтран, протирая глаза, и мигом вскочил на ноги.
– Он, он, злодей!
– Не беспокойтесь, я вам поклялся, что он не выйдет отсюда, пока не освободит вас и, мимоходом, меня.
– А как он не один придет?
– И то правда, – сказал Гонтран и, обнажив шпагу, спрятался за пологом. Только успел он спрятаться, дверь отворилась и появился герцог де-Бар. Не затворяя за собой двери, он продолжал говорить с человеком, остававшимся в коридоре.
Маргарита с нетерпением ждала, когда ее похититель отпустит помощника и закроет за собой дверь. Ее желание не замедлило исполниться. Человек был отпущен, она слышала, как, удаляясь, затихали в коридоре его шаги. Тогда вошел де-Бар и закрыл за собой дверь.
– Маргарита, – сказал он, удивившись, что нет в ее лице страха, который он внушал ей, – я вижу, что вы начинаете свыкаться с новосельем.
– Да, – отвечала она, с трудом переводя дыхание.
– Однако вы сильно взволнованы.
Действительно, Маргарита дрожала так, что должна была опереться на стул. Она имела основательные причины испугаться, потому что Жан д'Ер, пользуясь тем, что герцог стоял спиной к кровати, вышел из-под полога и тихо направился к двери. Герцог подметил взгляд, который она невольно бросила в ту сторону, и сам оглянулся: перед ним стоял молодой воин с обнаженной шпагой. Де-Бар оцепенел от ужаса.
– Надеюсь, – произнес Гонтран, – вы не будете сопротивляться и позволите мне увести эту даму.
– Никогда, – отвечал герцог, обнажая шпагу и ободряясь при виде крайней молодости незнакомца.
– О! За мною дело не станет, я всегда готов разговаривать на этом языке, – воскликнул Гонтран. С этими словами он поднял шпагу и так ловко отразил удар, что герцог понял – сражение будет не шуточное.
– Лучше объяснимся, – сказал герцог, опустив шпагу.
– Я ничего лучшего не желаю.
– Вы хотите увести эту даму? Хорошо. Но куда же вы ее поведете?
– Куда ей угодно, разумеется.
– Может быть, в Париж?
– Конечно, там ее родная семья.
– Это невозможно.
– Почему же?
– По важнейшим политическим и государственным причинам.
– Это для меня решительно ничего не значит, потому-то и предупреждаю вас, если вы не выпустите по доброй воле, я насильно уведу ее.
– А вот мы увидим! – возразил де-Бар, надеясь на свою ловкость в фехтовальном искусстве. Бедное платье молодого воина, казалось, свидетельствовало о его неопытности. Он принял наступательное положение.
На этот раз Гонтран отступил, говоря:
– Позвольте узнать, не вы ли так любезно сбросили меня два дня назад в подземную тюрьму?
– Так вам известно?…
– В то время я не успел вырвать из ваших рук эту женщину, зато теперь – дело совсем другое. Защищайтесь! – закричал Гонтран, грозно топая ногой и нападая со всем пылом юности и сознания своего права.
Герцог де-Бар спокойно отразил нападение в полной надежде одержать победу над безрассудной пылкостью. Он хотел было при отбое нанести быстрый удар в руку, но его юный противник с таким совершенством отразил шпагу, что невольно заставил его задуматься.
– Вы ловкий противник, – удивился герцог, продолжая драться.
– Следовательно, вы должны сдаться.
– Нет.
– Но по какой же причине вы так действуете! Не можете же вы любить Маргариту.
– Да, я люблю ее и сильно чувствую это теперь, когда вы осмеливаетесь оспаривать ее у меня.
– Слышите ли, Маргарита, это новое оскорбление будет отмщено!
Герцог в это время дал такой ловкий поворот делу, что очутился около двери, намереваясь овладеть выходом. Быстро скользнув вдоль стены до самой двери и не переставая отражать удары, он левой рукой искал задвижку, которой, входя, запер дверь. Движение было замечено противником, Гонтран тотчас совершил сильное нападение.
К несчастью, Гонтран плохо рассчитал свой удар и вынужден был отступить, опустив шпагу: он получил чувствительный укол в кисть, боль распространилась по всей руке. Герцог воспользовался его замешательством, чтобы повернуться к нему спиной и отодвинуть задвижку. Но когда отворялась дверь, Гонтран схватил свою шпагу за клинок левой рукой и, что было силы, хватил рукояткой по черепу врага.
Испустив яростный крик, герцог сделал несколько шагов в глубь комнаты и, свирепо глядя на Маргариту, бросился к ней со шпагой.
У молодой девушки не было другого выхода, как только укрыться прямо в объятиях Гонтрана, который опять взял шпагу за рукоятку и держался наготове.
Де-Бар не помнил себя от бешенства, кровь лилась по его лбу. Потеряв всякое благоразумие, он сам наскочил на острие шпаги.
Жан д'Ер в ту же минуту отдернул шпагу, но было уже поздно. Пронзенный в грудь, герцог упал, и кровь потекла ручьями из судорожно сжатого рта.
– Поспешим, Маргарита, поспешим. Кажется, теперь проход свободен, – сказал молодой воин, увлекая девушку из роковой комнаты.
ГЛАВА XXV
Весть
