Забывая смерть, наталкиваясь на точку, в которой смерть поддерживает забвение и забвение дарует смерть, отклоняя и забвением смерть, и смертью забвение, тем самым дважды отклоняясь от того, чтобы вступить в истину отклонения.
Порыв забвения в неподвижном ожидании.
Приглядывая за неподнадзорной явленностью.
Погляди на нее, только на миг, через плечо; брось в ее сторону полувзгляд; не разглядывай ее, гляди; полувзгляд, только взгляни.
Она была чуть ли не слишком присутствующей; не присутствующей — своему присутствию явленной; не отсутствующей — отринутой от присутствующего силой своего в себе присутствия.
«Так к чему же мне тогда продолжать?» — «Знаю: дабы увериться, что вы не заговорите». — «Будьте же тогда хоть чуть-чуть дружелюбны к тому, чего я не могу вам сказать».
То, что она говорила, — он не преминул ее об этом уведомить — не переставало мужественно, смутно бороться. «Против чего?» — «Возможность для нас это открыть входит, конечно же, в награду за эту борьбу». — «Но против чего же?» — «Вам нужно еще побороться, чтобы это узнать». — «Ну ладно, я и так знаю: против этого присутствия». — «Какого присутствия?» — «Моей откликнувшейся на ваш зов явленности». И, поскольку он замолчал: «А вы, вы со мной боретесь?» — «Я с вами борюсь, но лишь чтобы вы приняли ее, как принял я сам».
Ей бы, наверное, хотелось — он вполне отдавал себе в этом отчет — заставить его усомниться в ее присутствии, если только слово «сомнение» обладало той силой и тем достоинством, которые она ему, казалось, приписывала.
«Я в вас не сомневаюсь, я никогда в вас не сомневался». — «Это я знаю, ну а в моем присутствии, в моей явленности?» — «В ней еще меньше». — «Вот видите: ее вы и предпочитаете».
Она была чуть ли не чересчур присутствующей — явленностью, болезненно превосходящей его способность оставить ее навсегда присутствующей, замершей там перед ним в неподвижности, даже когда она шла за ним следом, даже когда он прижимал ее к себе, — и пока она говорила, говоря словно рядом со своим присутствием, пока приближалась, приближаясь по причине своего присутствия.
Являясь в свое присутствие.
Пока она приближалась, не приближая свое присутствие, приближалась только в пространстве своего присутствия.
Ее присутствие не имело отношения к тому, что было в ней явлено.
А вот подозрение, что она не переставала двигаться наперекор тому, что звала своей явленностью, утверждая, что он не мог не поддерживать с оной тех отношений, из которых сама она была исключена, подозрение это ему, несомненно, приходилось рассматривать как частичку странного света. Она разговаривала, явленность ничего не говорила; она уходила, явленность оставалась там, ничего не дожидаясь, чуждая ожиданию и никогда не ожидаемая. Когда он попытался было убедить ее, что их не различает, она покачала головой: «Я знаю свое дело, она — свое. Что же вас в ней до такой степени привлекает?» — «Что она делает вас присутствующей». — «Она вовсе не делает меня присутствующей. Она между нами, разве вы не чувствуете?» Он чуть ли не мучительно задумался: «Это-то вы и хотели бы мне сказать?» — «Но она мешает мне сказать вам об этом». — «Теперь вы это говорите». — «Я этого еще не сказала».
Желая и не желая говорить; не желая этого, но будучи не в состоянии от речи уклониться; итак, разговаривая и не разговаривая в одном и том же движении, которое собеседнику надлежало поддерживать.
Разговаривая, того не желая; того желая, но не будучи в состоянии сделать.
«В таком случае, это же относится и ко мне». — «Нет, и вы отлично это знаете». — «Почему, если я нахожусь с вашей явленностью в тех отношениях, в которых вы мне отказываете, вы не вступите в них с моим присутствием?» — «Я вам ни в чем не отказываю». — «Но, быть может, вы ему и говорите, с ним и разговариваете?» Задумавшись, с внезапным пылом: «Они должны быть вместе, они вместе, они нас сторонятся». Он взглянул со своей стороны: «Ну да, мы обойдемся без них, у нас есть кое-что взамен». — «Да, мы обойдемся без них; но, — тут же добавила она, — будете ли вы верны?» — «Буду», и, словно задумавшись о последствиях: «Что я должен для этого сделать?» Но она с твердой уверенность повторила: «Будете, вы будете вести себя подобающе».
Отчасти он знал, чего она могла бояться. Однако, когда она бросила ему тихим голосом, но в столь стремительном порыве, что он оказался словно вовлечен в то, что она хотела ему сказать: «Не оставляйте меня, не оставляйте меня, это будет хуже, чем смерть», у него возникло впечатление, будто он в первый раз столкнулся с истиной ее мучений.
«Я не могу больше переносить свою явленность рядом с вами».
Они ждали, они искали друг друга, отвернувшись от своего присутствия, чтобы друг для друга присутствовать. Она являлась к нему не только из глубины ожидания; как грубо было бы так подумать. Она была там — резким решением своего присутствия, вне всякого ожидания, и именно потому, что она не могла заставить себя ждать, что беспрерывно говорила — тайком, явственно и с запальчивостью простейшего желания: «Я не могу больше ждать», — он оказывался подвержен бесконечности ожидания.
Соединенные, того дожидаясь.
В ожидании, утраченном времени.
Ожидание предоставляет время, отнимает время, но предоставляется и отнимается отнюдь не одно и то же время. Словно в ожидании ему не хватало только времени ждать.
Этот преизбыток недостающего времени, эта избыточная нехватка времени.
«Долго ли это еще продлится?» — «Всегда, если вы воспринимаете это как длительность».
Ожидание не оставляет ему времени ждать.
Они словно утратили саму идею, что могут умереть. Отсюда и безнадежная безмятежность, невыносимый день.
Когда ты утверждаешь, ты все еще вопрошаешь. Дело в том, что в ожидании ему нужно говорить.
Ожидание неощутимо превращало речь в вопрос.
Стремясь найти в ожидании вопрос, который оно в себе несет. Это не тот вопрос, который он мог бы отыскать и присвоить, даже не особая манера вопрошать. Он говорит, что ищет, он не ищет, а если вопрошает, то, возможно, уже изменяет этим ожиданию, которое не утверждает, не вопрошает, а ждет.
Вопрос, который несет в себе ожидание: оно носит его в себе, с ним не смешиваясь. Это как бы вопрос, который мог бы предстать в конце ожидания, не будь тому свойственно, даже обретая конец, конца не иметь.
Вопрос ожидания: ожидание несет вопрос, который не ставится. Между тем и другим имеется общая бесконечность, наличествующая как в мельчайшем вопросе, так и в еле теплящемся ожидании. Стоит задать вопрос — и нет ответа, который бы вопрос исчерпал.
Стремясь посредством ожидания сблизиться — не выделяя ничего, что вопрошает, еще менее, что отвечает, — с подобающей сущности ответа мерой; не той мерой, что ограничивает, а той, что измеряет, сохраняя безграничность.
Он воздерживался ее расспрашивать, ожидая ответа, не отвечающего ни на один вопрос.
