вещи.
— Ничем, спасибо. Я справлюсь сама.
Рид подошел к ней и взял одну из морковок, лежавших возле раковины.
— У тебя есть нож для овощей? — спросил он как ни в чем не бывало.
Камми выдвинула ящик одного из шкафов и подала ему нож. Ее глаза удивленно и настороженно следили за тем, как от морковки отделялась тонкая, словно бумага, кожица. У Камми был такой вид, будто она дала ребенку острый, смертельно опасный инструмент. Убедившись в том, что Риду приходилось иметь дело с кухонным ножом, она продолжила мытье латука.
— Кит что, не умеет готовить? — спросил Рид, не отрываясь от своего занятия.
Как он и ожидал, ее губы скривились в презрительной усмешке.
— У нас, как и у тебя, есть домработница, которая приходит каждое утро. Кит всегда считал вполне естественным, что его участие в домашних делах ограничивается выплатой денег.
— Может, он стал бы более хозяйственным после того, как появились бы дети. Большинству мужчин приходится засучить рукава, когда они становятся папашами.
— Может быть.
— Не в этом ли причина, что у тебя их нет? Я имею в виду детей.
Этот вопрос уже давно подсознательно тревожил его. Вот уже несколько лет он ждал сообщения о том, что она стала матерью.
Камми нахмурилась.
— Сначала Кит говорил, что нам незачем спешить, что не хочет быть связанным. А позже я и сама поняла, что он был прав. Существовал ряд причин, по которым нам не следовало с этим торопиться.
Внезапно Рид подумал: «А как бы она выглядела, если бы была беременной? Просто очаровательно, как же еще! Точно так же, как сейчас, нет, пожалуй, еще лучше». Ему нравилась форма ее губ, полных, чувственных, созданных для улыбки. А разве можно привыкнуть к тому, как изгибаются ее золотистые брови? А к этим завораживающим глазам колдуньи, в которых синее переходит в зеленое, желтое в серое? Ему бы хотелось приблизить к ней лицо — нос к носу — и долго-долго всматриваться в эти волшебные глаза. Ее лицо было немного осунувшимся, а под глазами темнели круги — может быть, требовалось чуть-чуть пудры, а еще лучше — как следует выспаться. Несомненно, она была красива, беременность же только добавила бы ей очарования.
Продолжая чистить морковь, Рид сменил тему разговора:
— Да, пока не забыл: завтра я проверю твою машину и поменяю шины. Ты будешь дома, если я пригоню ее где-то около девяти?
— Но в этом нет необходимости, — ответила Камми, бросив на него испуганный взгляд. — Я попрошу сделать это кого-нибудь из гаража.
— Нет, будет лучше, если этим займусь я сам. Кит. мог оставить тебе еще сюрприз.
Камми замерла на месте и спросила с сомнением:
— Неужели он сломал что-нибудь еще? Скажи, ты действительно так думаешь?
Думал ли он так? Безусловно, у него не было никакой уверенности, но это был хороший предлог.
— Я скажу тебе об этом завтра, когда станет светло. А пока я могу оставить здесь джип на случай, если тебе понадобится куда-то съездить утром, — объяснил он.
— А как ты доберешься до дома?
— Пешком, — Рид пожал плечами. — Напрямик через лес здесь не так уж далеко.
Раздался звонкий переливчатый сигнал — микроволновая печь сообщала, что мясо готово. Камми молча подошла к ней, вынула бифштексы и сняла с них пластиковую крышку. Потом выложила их на блюдо и, порывшись в одном из шкафов, выставила на стол вустер-ширский соус. Следом за соусом на столе оказалась керамическая баночка с чесноком. Взяв один зубчик и перекатывая его в пальцах, она сказала задумчиво:
— Есть и другое решение.
— Какое?
— Ты можешь остаться на ночь здесь.
Он отложил в сторону нож и морковку и оперся обеими руками о крышку разделочного стола. Она холодила ладони, но ничто не могло остудить жар внутри его тела. Когда он медленно поворачивал лицо к Камми, чтобы посмотреть ей в глаза, ему показалось, что его окаменевшая шея заскрипела и заскрежетала, словно ржавый несмазанный механизм.
— Что сделать? — переспросил он с недоверием.
— Ты отлично слышал, что я сказала.
Он слышал, в том-то все и дело.
Дождь за окном припустил с новой силой и усердно отбивал свою барабанную дробь.
— Будешь спать в одной из комнат для гостей, конечно, — поспешно добавила Камми.
Рид отвел глаза в сторону и устремил взгляд на отражение своего лица в оконном стекле — бледное пятно на фоне черной ночи. Немного погодя скрипучим голосом он произнес:
— Я не могу.
— Почему? Ведь я же прошу тебя пробыть здесь только одну ночь, а не всю оставшуюся жизнь. Это же тебя ни к чему не обязывает.
— Я понимаю.
— Тогда в чем же проблема? Хотя, может быть… ну да, теперь мне все ясно.
Она повернулась к нему спиной.
— Сомневаюсь, что тебе ясно, — сказал Рид, взвешивая каждое слово. — Я, черт возьми, совсем не против того, что ты используешь меня в своих целях — в этом нет ничего особенного. Наоборот, я буду очень рад, если стану своего рода буфером между тобой и Китом, раз тебе это надо. Мне плевать, что подумают болтливые соседи, если тебя это не волнует. К тому же было бы глупо отрицать, что ты сделала шаг навстречу, чтобы положить конец этой бессмысленной вражде между нашими семьями.
— В чем же тогда дело? Может, ты лунатик? Или боишься, что среди ночи я проникну в твою комнату и влезу под твое одеяло?
Рид, не сдержавшись, рассмеялся.
— Вот этого я боюсь меньше всего!
— Тогда что?
Камми вопросительно вскинула бровь.
— А что, если, — сказал Рид, переводя взгляд на ее отражение в залитом дождем стекле, — я обижу тебя?
— Ты этого не сделаешь. Ты не сможешь.
Лицо ее выражало абсолютную уверенность. Она так и не поняла. Даже после всего, что он рассказал ей.
Он стремительно обернулся к ней, прежде чем осознал, что делает — так с ним бывало всегда. Не успела Камми сообразить, что происходит, как руки Рида сомкнулись вокруг нее железным обручем. Он не причинил ей боли, но шанса освободиться у Камми не было.
И в то же мгновение Рида вдруг охватило какое-то странное чувство сомнения. Он прекрасно сознавал, что устроил весь этот спектакль отнюдь не из благородных побуждений. Ему просто захотелось почувствовать сладкую нежность тела, прижав Камми к себе, и насладиться сознанием того, что она всецело в его власти, стать ее повелителем пусть всего на несколько секунд. Ради достижения этой цели он не погнушается никакими средствами.
Его пальцы медленно передвинулись на трогательно-беззащитный бугорок за ухом, потом сползли немного ниже — на шею.
Едва слышно он прошептал:
— Ты понимаешь, что я могу убить тебя в любой момент? Просто нажму вот здесь — и все, ты и пикнуть не успеешь.
— Я в этом нисколько не сомневаюсь, — жестко ответила она.
— Ты понимаешь, что я могу сделать с тобой все, что угодно, и нет на этом свете такого способа, которым ты сумела бы остановить меня?
