прелестная девушка, как ты, может заставить его совершить опрометчивый поступок.
— И по-твоему, девушки, подобные мне должны обязательно влюбиться в него? — небрежно поинтересовалась Джули.
— Некоторые, возможно, — развеселился Джо. — Заранее трудно предсказать, что может произойти с вами, женщинами. Прошлой весной ему исполнилось тридцать, для твоих ровесниц он должен выглядеть стариком. Думаю, что тебе больше подходят представители двадцатишестилетнего возраста.
Девушка засмеялась.
— И по странному совпадению тебе именно двадцать шесть?
После обеда семья разошлась, Джеймс и Джо проводили Джули к кушетке-качалке и расположились по обе стороны от нее.
Еще вчера, подумала Джули, ей даже не могло прийти в голову, что вскоре она будет окружена вниманием двух таких привлекательных молодых людей. Но сегодня ее могли осаждать хоть двадцать обожателей, и это не заставило бы ее почувствовать даже легкого волнения. Между вчерашним и сегодняшним днем пролегла пропасть, разверзшаяся бездна, которую она пересекла, и сейчас ей не хотелось бы повернуть время вспять. Вчера она была девочкой… неуклюжей, непробудившейся. Сегодня она ощущала себя влюбленной женщиной, и для нее существовал только один мужчина, который мог заставить учащенно биться ее сердце.
Они сидели в залитом лунным светом саду около получаса, когда к ним подошел Саймон.
— Пора спать, Джули, — сказал он. И когда близнецы запротестовали, пояснил: — У Джули был сегодня тяжелый день. Я провожу ее в коттедж, и потом мне надо поговорить с ней.
Она без возражений поднялась с качалки и с улыбкой пожелала юношам доброй ночи.
— Не забудь о нашем свидании завтра днем!
— Не забуду.
— Что это за свидание? — холодно поинтересовался Саймон, когда они отошли от близнецов.
— Джо пригласил меня покататься с ним на лодке, если ты не возражаешь, — прибавила она с притворной кротостью.
Он помог ей подняться по ступеням, ведущим ко входу в длинную аллею из вьющихся растений. Мягко и неслышно ступая, рядом с ними бежал огромный дог по кличке Сэр Арчибальд.
— Я не против, если ты будешь отдавать себе отчет, что и Джеймс и Джо будут одинаково внимательны к любой привлекательной девушке, попавшей в их поле зрения, — ответил он.
— Приятно слышать, что я еще привлекательна. Доминик ждал, что меня придется отчищать карболовой кислотой, предвкушая увидеть дикарку с длинными спутанными волосами и грязными ногтями. Интересно, что навело его на эту мысль?
— Понятия не имею, разумеется, ничего из того, что рассказывал я, — ровным голосом ответил Саймон.
— Разве не ты сказал, что я «такая же дикая, как аравак»?
— Да я не помню. Но не вижу причины обижаться, милая. Араваки были очень красивой расой.
Нежность, прозвучавшая в его словах, заставила ее вздрогнуть и ощутить сильное волнение Но, стараясь унять охватившую ее дрожь, она беззаботно ответила:
— А я и не обиделась.
— Ты постаралась убедить отца, что нет необходимости раньше времени возвращаться из Нью- Йорка?
— Да, но должна тебе сказать, он еще не принял решения относительно продажи острова. Впрочем, думаю, что ты в курсе.
— Ты, несомненно, будешь удивлена, но я забыл коснуться этой темы.
Доведя ее до коттеджа, он сказал:
— Если ты боишься спать здесь одна, я оставлю тебе для компании Сэра Арчибальда. — Он повернулся к собаке: — Останься… охраняй, Арчи.
Дог улегся на пороге коттеджа и положил грустную морду на передние лапы.
— Спокойной ночи, — сказал Саймон. — Кстати, я заметил, что ты поощряешь ухаживание моих братьев. Мне думается, было бы неразумным позволить Джо поцеловать тебя завтра, тем более что я уверен: он не упустит такую возможность, если увидит, что ты симпатизируешь ему. Представь всю неловкость ситуации, если его поцелуй разочарует тебя или покажется неприятным. И вспомни, пожалуйста, что ты говорила однажды: лучше проявить осторожность заранее, чем после сожалеть о случившемся.
И прежде чем она смогла ответить, Саймон шагнул в тень махагоновых деревьев. Подавив нестерпимое желание крикнуть что-нибудь обидное ему вслед, Джули перешагнула через Сэра Арчибальда и вошла в гостиную.
Она еще не спала, когда собака вошла в спальню и уселась на коврик у кровати.
— Тебе положено спать внутри? — с сомнением в голосе поинтересовалась она. Пес грустно смотрел на нее. — Ну что ж, я все равно не смогу сдвинуть тебя и, если это то место, которое тебе предназначено, оставайся. Спокойной ночи, старина. — Джули потрепала пса по массивной голове и выключила лампу.
Но несмотря на спокойное течение мыслей, она поняла, что в такую ночь заснуть очень трудно. Ветерок, колышущий занавески, приносил из сада восхитительные запахи эвкалипта, гвоздики, розы…
Нет, это не так, казалось, отвечал ему мечтательный голос. Как только я увидела его, то поняла, что это судьба. Но я боялась поверить в свое чувство. А ведь он именно тот, о ком может мечтать любая девушка. Если я никогда не вернусь на Солитэр, то хочу жить только здесь, так как могу быть рядом с ним.
Она проснулась рано, потому что Сэр Арчибальд, видимо, в порыве нежности, лизал ее обнаженное плечо. Когда девушка открыла глаза, он весело взвизгнул и попытался неуклюже вспрыгнуть к ней, чуть не уронив кровать.
— Веди себя прилично, Арчи, — строго сказала Джули, отталкивая пса.
Умываясь и одеваясь, девушка все время разговаривала с собакой. Казалось, та слушала и понимала все, что говорит ей Джули. Но когда девушка собралась покинуть коттедж, Сэр Арчибальд зарычал и продемонстрировал ей свои великолепные зубы.
Джули была уверена, что он не тронет ее, но какое-то сомнение все же закралось в душу.
Пес продержал ее пленницей до половины девятого, пока Доминик не пришел за ней.
— Он мог бы укусить меня? — спросила она мальчика.
— Не думаю. Он очень хорошо выполняет приказы. Если Саймон прикажет ему оставаться где-нибудь, он не тронется с места, даже если будет умирать с голода. Но тебе не нужно его бояться. Он никогда не кусает, пока в этом нет необходимости.
Словно в подтверждение его слов, Сэр Арчибальд дружелюбно боднул ее головой и лизнул руку.
— Ладно, никаких обид. Ты просто выполнил свой долг, — смеясь, сказала Джули.
Последующие дни пролетели слишком быстро. Неделю назад она ни за что бы не поверила, что будет бояться возвращения отца и молиться, чтобы Гизела уговорила его продлить их поездку. Ее единственной надеждой было убедить мачеху поселиться в Бриджтауне, хотя она и понимала, что тогда ее спокойной жизни наступит конец: безумно влюбившись в Саймона, Джули не была уверена, что он ответит ей взаимностью. Надеяться на чудо не приходилось.
Все эти дни она мало видела Саймона. Он много работал и часто отсутствовал. Состояние влюбленности было мучительным, и чувство неопределенности преследовало ее каждый день.
Она постоянно думала о нем. Утром —
