– Подожди нашего возвращения, – инструктировал Тиллер Барнсуорта, когда они стояли у борта. – Потом подавай сигнал, но ничего не предпринимай, пока не убедишься, что это именно мы. Здесь могут оказаться немцы на корабле, очень похожем на этот.
– Капитан сказал: «Пора», – сообщил матрос, вынырнув из темноты.
Барнсуорт ступил на трап, который ему спустили буквально на несколько секунд, вошел в воду и сильными гребками отплыл от борта, чтобы не угодить под винты. Практически сразу же он пропал во мгле. Корабль немного увеличил скорость и направился на выход из залива.
Тиллер вернулся на мостик. На душе у него было неспокойно. Ему не очень нравилась ситуация, при которой он был вынужден вручать свою судьбу и судьбу своих людей в руки бывшего врага и греческой девушки, о которой он (практически ничего не знал. Но с этим ничего сейчас нельзя было поделать. В качестве меры предосторожности он вызвал на палубу свою команду и приказал оставаться наверху. По крайней мере, если что-то случится, они не окажутся внизу в западне.
Следуя указаниям Анжелики, корабль повернул направо. По выходе из залива Бальбао взял курс на север и медленно провел корабль мимо выступа, который указала на карте Анжелика. Скала выглядела именно так, как описала ее девушка, и капитан согласился, что при ветре с берега можно будет подойти к выступу бортом, если хватит глубины.
– Глубина достаточная, – убежденно заявила Анжелика.
Они вернулись к тому месту, где расстались с Барнсуортом, и спустя пару минут увидели, как он сигналит им светом фонарика. Тиллер подал условный сигнал отзыва, и через десять минут Барнсуорт вынырнул из воды, как тюлень, и взобрался по трапу на борт.
– Пять футов, – сообщил он, когда оказался на мостике.
– Годится, – признал Бальбао.
– Какие-нибудь признаки жизни? – спросил Тиллер.
В ответ Барнсуорт отрицательно мотнул головой и сказал:
– Видимо, гарнизон вместе с местными жителями ушел в горы.
Корабль медленно подкрался к гладкому выступу скалы, где быстро выгрузили все припасы. Бальбао нужно было вернуться затемно, и как только выгрузка была закончена, он отошел от скалы, махнул на прощание рукой и взял курс на Сими. Тиллеру показалось, что Анжелика тоже помахала ему рукой, но полной уверенности не было.
Два члена отряда СБС отправились на разведку и осмотрели дома у залива Ливадия. К своему удивлению, они обнаружили, что карабинеры были на месте, а их пассивность имела простое объяснение: по казарме были разбросаны пустые бутылки кьянти. Англичанам удалось привести в чувство некоторых итальянцев, и с их помощью все грузы с корабля были перенесены к заливу.
Казалось, прибытие отряда СБС вселило бодрость в местный гарнизон. Тиллер разыскал командира – лысеющего и обильно посыпанного перхотью капрала, по возрасту годившегося ему в отцы. Он производил впечатление смертельно уставшего человека, как и большинство итальянских солдат, которые смирились со своим поражением и теперь желали только одного – держаться подальше от мест сражений. Всем своим видом они говорили, что сыты по горло военной службой, хотели бы остаться в живых и вернуться домой к своим семьям. Однако жизнь выдвигала иные требования.
Когда капрала слегка прижали, выяснилось, что он довольно сносно изъяснялся по-английски, хотя вначале хитрил и скрывал свои языковые познания. Из его сбивчивых объяснений стало ясно, что местные жители удрали в горы, как только прослышали о высадке на острове немцев, а солдаты гарнизона ожидали, что их эвакуируют до того, как немцы достигнут залива. Когда до них дошло, что им придется не только остаться, но и вступить в бой, они были настолько поражены, что на какое-то время утратили дар речи.
Тиллер и Барнсуорт начали с инспекции оружия и снаряжения гарнизона и вскоре обнаружили полное сходство со всеми итальянскими подразделениями, с которыми ранее приходилось сталкиваться. Боеприпасов было мало, а оружие было устаревшим. Отдельные винтовки настолько заржавели, что пользоваться ими было попросту опасно, и им на смену выдали «ли-энфилды», состоявшие на вооружении британской армии, которые привез с собой отряд СБС, а также ящики с патронами. Тиллер наскоро обучил итальянцев обращению с ручным пулеметом «бреда» и велел разогреть достаточно мясного бульона из консервов, чтобы хватило всем вдосталь. Сержант знал по опыту, что на полный желудок легче идти в бой, а итальянские солдаты выглядели полуголодными.
На рассвете Тиллер ознакомился с системой обороны гарнизона и заставил солдат произвести некоторые улучшения. Он попытался побольше разузнать о высадившихся на острове немцах, но капрал даже не знал численности противника. Он получил единственное сообщение с наблюдательного пункта на противоположном берегу острова о высадке немцев в заливе Камара и не обладал никакими другими сведениями.
– Мне сказали, что их очень много, а потом телефон перестал работать, – лепетал капрал. Он не смог объяснить, почему отказал телефон.
Тиллер получил ответы на свои вопросы, когда утром прибыл сам наблюдатель. Завидев немцев, он сразу же покинул пост, забрал у местных жителей ослика и всю ночь добирался до Ливадии. По его словам, немцев было около двадцати.
– Они прибыли на самоходной барже, которая тут же ушла, – смог дополнить сообщение наблюдателя капрал. – На барже было полно пушек.
– Да, о таких баржах мы слышали, – задумчиво промолвил Барнсуорт. – Будем надеяться, что она к нам в гости не пожалует.
– Как скоро можно ожидать здесь немцев? – спросил Тиллер.
Итальянский капрал нарисовал веткой на земле контуры острова и показал, что немцы продвигаются вдоль берега по часовой стрелке.
– Если пойдут быстрым шагом, скоро будут здесь, – подытожил он.
– Фрицы ходят быстро, – заметил Барнсуорт. – Это уж точно. А не устроить ли нам засаду к северу?
– Обязательно устроим, Билли.
