— Я знала, что папа умрет, рано или поздно, и все, что я могла делать, — это говорить ему, как сильно я его люблю, и умолять остаться со мной. Помощь в конце концов пришла, но к тому времени папа уже несколько часов как умер. От этого воспоминания я бы с удовольствием избавилась.
Дэвид сочувственно кивнул. Мия подумала: «Вот видите, мы не такие уж разные». Но она оставила эту мысль при себе, боясь, что Дэвид над ней посмеется.
— Дэвид, эта комната полна воспоминаний, не будет ли легче забыть их, если начать создавать новые?
«Со мной». Это она тоже не стала произносить вслух.
— Все это, — он обвел жестом статуи и керамику, — хорошие воспоминания. Как вы сказали, дурные воспоминания остаются с нами, они хранятся в таком месте, откуда их невозможно стереть.
— Расскажите мне о них.
«Поделитесь со мной своей ношей».
Мия замерла, боясь отпугнуть его даже малейшим жестом, который выдаст ее привязанность и понимание.
Дэвид отвел взгляд и посмотрел на украшение на стене — фигуру, похожую на восходящее солнце во всем блеске его лучей. Вероятно, это было древнее изображение какого-то языческого бога. Он похлопал по карману, но либо не нашел сигарету, либо вспомнил, что Мия их терпеть не может.
Он подошел к письменному столу, сел, пошуршал бумагами и нашел небольшой кусок камня, Дэвид взял его в руку, ничего не говоря ни словами, ни взглядом.
Мия сдалась. «Черт! — Она нарочно употребила мысленно это ругательство. — Ему не нужна даже моя любовь…»
Ее мысленную тираду прервал голос Дэвида:
— Мне было одинаково трудно подчиняться приказам как будучи мичманом, так и будучи рабом. Каждый раз, когда я нарушал правила, меня наказывали, но я был очень ценным имуществом — сильный, здоровый мужчина. Когда оказалось, что наказывать меня физически невыгодно, надсмотрщик взял другого раба и заставил его страдать вместо меня.
— Какой ужас! Мне очень жаль. Это все равно что наказывать одного из лакеев всякий раз, когда я говорю «нет».
— Это еще хуже, намного хуже. — Дэвид отвел взгляд, и Мия была рада, что не видит выражения муки в его глазах. — Он всегда выбирал кого-нибудь, кто был мне дорог.
«Кого он любил», — подумала Мия.
— Не только мужчин, но и женщин, детей моих знакомых. Это как если бы кто-то за ваш проступок убил Джанину.
Мии стало не по себе, она могла только гадать, сколько раз такое случалось.
— Ну что, это достаточно дурное воспоминание, вы удовлетворены?
Его сердитый тон застал Мию врасплох, она только и смогла, что кивнуть.
— Оттого, что я вам это рассказал, мне ничуть не стало лучше.
— Тогда мы больше никогда не будем говорить об этом.
Дэвид не ответил.
— Но понимаете, Дэвид, мне стало лучше от того, что я это услышала. Я почувствовала себя ближе к вам, и эта близость не имеет никакого отношения к постели.
— Мия, что вы здесь делаете?
Она не хотела ему говорить. Она не желала первой говорить: «Я тебя люблю».
— Мне нужно было поговорить с вами наедине, и я знала, что в конце концов вы придете сюда. Где вы были так долго?
— Я искал вас.
— Ну да?!
Ответить Дэвид не успел — в дверь постучали.
— Войдите!
В кабинет вошел герцог Мерион. Казалось, он удивился, увидев здесь Мию, но не был особенно потрясен.
— Ваша светлость, мы просто разговаривали, — волнуясь пояснила Мия, делая глубокий реверанс.
— Да, я это вижу. Ценю вашу осмотрительность.
Как почти всегда, Мия не смогла понять, то ли герцог проявляет любезность, то ли он по-прежнему ее презирает.
— Если вам нужно поговорить с лордом Дэвидом, я уйду.
— Мия, прошу вас, останьтесь. — Дэвид бросил взгляд па герцога. — У меня нет от вас секретов.
Сердце Мии пропустило удар. Если он правда так думает… если…
Она села на самый ближний к двери стул и стала слушать, как герцог объясняет Дэвиду, что он еще раз обдумал ситуацию.
Кто-то сумел заставить его передумать. Кто? Мистер Гаррет? Елена? Мие было все равно — кто, но она сжала губы, чтобы не рассмеяться от радости. Мысли унесли ее в приключение, достойное пера Джейн Остен, она уже предвкушала счастливый конец, но напряженный голос Дэвида вернул ее к действительности.
— В таком случае, Лин, я оказываюсь там же, где был до этого. Если ты готов предоставить только половину финансирования, то мне придется потратить месяцы, если не годы, на поиски другого источника финансирования. Это равносильно отказу.
Мие хотелось крикнуть Дэвиду, чтобы он с благодарностью принял предложение герцога и постарался извлечь из него все, что можно. Какими же упрямыми бывают мужчины! Существует множество разных способов найти деньги, которые ему нужны.
— Дэвид, я не могу рисковать таким количеством средств ни для какого проекта. Это вопрос осторожности. Ты настолько увлечен своей фабрикой, что не допускаешь возможности, что проект провалится.
— Он не провалится! — Мия не могла больше сдерживаться.
— Благодарю вас, Мия, — сказал Дэвид. — Ваша уверенность…
Мия не сомневалась, что он собирается сказать что- то неприятное, она это чувствовала по голосу, поэтому перебила его:
— Дэвид, я вложу средства в ваш проект. Я предоставлю вам вторую половину финансирования.
Оба брата воззрились на нее.
— К сожалению, этого придется подождать. До следующего года я не смогу распоряжаться деньгами, но вы ведь можете начать работу, учитывая мое обещание.
Мия кивнула, словно они без колебаний согласились с ее предложением.
— Я не возьму ваши деньги, — возразил Дэвид, — Вам нужна уверенность в завтрашнем дне.
— Но она у меня будет, если я вложу деньги в вашу хлопкопрядильную фабрику.
Мия посмотрела на герцога.
Тот улыбнулся, но затем отрицательно покачал головой:
— Мия, это очень мило с вашей стороны, но действовать, опираясь на чувства, — верный путь к финансовой катастрофе.
— Сразу видно, что вы родственники и воспитаны одним и тем же закоснелым гувернером.
«И отцом». Мия подумала, что, если у нее ничего не получится, она закидает бюст старого герцога гнилыми фруктами. Она подошла к Дэвиду и встала так, чтобы он смотрел не на герцога, а на нее.
— Если вы не хотите воспользоваться моими деньгами, то женитесь на мне, и они станут вашими. Вы сможете вложить их в дело.
Дэвид опешил.
— Вы делаете мне предложение?
— Да, если это нужно, чтобы убедить вас в серьезности моих слов.
— Мия, мне нравится ваша щедрость, и я ценю вашу веру в меня, но женитьба означает совсем другую жизнь, непохожую на ту, которую вы ведете сейчас.
