воздухе, взмывая и опускаясь, как на волнах или в реверансе. При этом они зажигают и гасят свои крохотные фонарики. Можно поймать насекомое и заставить его светиться на ладони причудливым светом, словно передающим загадочное послание; на бледной ладони появляется зеленый круг. Следующим вечером их вьются вокруг уже многие сотни.

По какой-то причине они держатся определенной высоты, не поднимаясь над землей выше четырех- пяти футов. Само собой приходит на ум сравнение с толпой шести-семилетних ребятишек, бегающих по дремучему лесу со свечками в руках: подпрыгивающих, резвящихся на бегу, смахивающих своими маленькими фонариками. Лес наполняется бурной жизнью, но при этом хранит полное безмолвие.

Дороги жизни

В детстве мне показывали картинку, которая мне казалась живой: ведь она создавалась у меня на глазах, под рассказ, который всегда звучал одинаково.

В круглом домике с круглым окошком и маленьким треугольным садом жил-был человек.

Неподалеку от дома был пруд, полный рыбы.

Однажды ночью человек проснулся от страшного шума и стал искать в темноте его причину. Дорога привела его к пруду.

Тут рассказчик принимался рисовать напоминавший план передвижения армии план дорог, по которым бежал человек.

Сначала он побежал на юг. Там он споткнулся о лежащий посреди дороги здоровенный камень, чуть дальше упал в канаву, встал, снова упал в канаву, встал, упал в третью канаву, выбрался.

Потом он увидел, что ошибся, и побежал обратно, на север. Но по пути ему снова показалось, что шум раздается с юга, и он кинулся туда. Споткнулся о камень посреди дороги, упал в канаву, встал, упал в следующую канаву, встал, опять упал, вылез.

На этот раз он разобрался, что шум доносится с пруда. Он помчался туда и обнаружил, что прорвало дамбу, и из пруда выливается вода вместе со всей рыбой. Он взялся за работу, заделал дыру и только тогда вернулся в постель.

Когда на следующее утро человек выглянул из своего круглого окошка (сказка завершалась с максимально возможным драматизмом!), то кого же он увидел? Аиста!

Я рада, что знаю эту историю, которую всегда вспоминаю в трудные моменты. Ее герой стал жертвой безжалостного обмана, его путь был усеян преградами. Наверное, его не покидала мысль: «Сколько можно?! Вот не везет!» Скорее всего, он гадал, что же стоит за его невзгодами; ему было невдомек, что смысл всех злоключений — всего-навсего заурядный аист. Тем не менее, он продолжал ясно видеть свою цель; ничто не смогло его сломить и отправить назад домой; он сделал свое дело и добился вознаграждения: увидел поутру аиста. Можно себе представить, как он смеялся!

Темная яма, в которую я угодила, — на самом деле тоже, наверное, всего лишь коготь птицы. Что это за птица? Когда будет завершен чертеж моего существования, увижу ли я аиста? А кого увидят другие люди?

Infandum, regina, jubes renovare dolorem[4]. Пылающая Троя, семь лет изгнания, тринадцать кораблей идут ко дну… К чему все это приведет? К «неподражаемой грации, величественной горделивости, ласковой нежности».

Нельзя не испытать потрясение, читая второй символ веры христианской религии: умерев на кресте и будучи преданным земле, Он спустился в ад, на третий день поднялся, вознесся на небеса, дабы снова оттуда спуститься…

Что за взлеты и падения — в точности как у героя того рассказа! К чему все это приведет? Ко второму символу веры для половины мира.

Природа приходит на помощь природе

Во время войны мой управляющий закупал быков для армии. По его словам, он покупал в резервации маасаи бычков — потомство от скрещивания маасайского скота и диких буйволов. Возможность скрещивания домашних и диких животных по сию пору остается темой для дискуссий; многие якобы пытались вывести низкорослую выносливую лошадку, скрещивая зебр и лошадей, хотя лично я никогда не видела таких гибридов. Мой управляющий, тем не менее, утверждал, что его быки действительно были наполовину буйволами. По заверениям маасаи, они росли гораздо дольше, чем обыкновенный скот; сначала маасаи гордились ими, а потом были рады от них избавиться, потому что они стали выказывать дикий нрав.

Приучить этих животных ходить в упряжке или таскать плуг оказалось трудным делом. Одно молодое сильное животное из той партии доставило управляющему и погонщикам-африканцам особенно много хлопот. Оно не повиновалось людям, выламывалось из ярма, бесилось, брызгая пеной; будучи связанным, оно без устали било копытами о землю, поднимая клубы черной пыли, белки его глаз наливались кровью: по словам погонщиков, у него даже шла носом кровь. Его погонщик тоже окончательно измучился и умылся потом.

«Чтобы укротить этого упрямца, — рассказывал мой управляющий, — я велел бросить его в загон со скрученными ногами и завязанной мордой. Но даже лежа беспомощно на земле, он продолжал пускать из ноздрей пар и хрипеть. Я злорадно предвкушал, как он будет год за годом ходить в ярме. Ложась спать в палатке, я видел сны об этом черном быке. Меня разбудил шум: собачий лай и крики африканцев со стороны загона. Двое дрожащих погонщиков, явившиеся ко мне в палатку, поведали, что в загон пробрался лев. Мы побежали туда с фонарями, я к тому же прихватил винтовку. Пока мы добежали до загона, шум утих. В свете фонарей я увидел пятнистого зверя, перепрыгивавшего через изгородь. На связанного быка набросился леопард и отгрыз ему правую заднюю ногу. Для ярма бык был потерян…»

«Тогда, — завершил свой рассказ управляющий, — я пристрелил быка».

История Езы

Во время войны у меня был повар по имени Еза, пожилой человек, разумный и обходительный. Однажды, покупая в бакалее Макиннона в Найроби чай и специи, я столкнулась с маленькой остролицей женщиной, которая сказала, что знает, что у меня служит Еза. Я призналась, что так оно и есть.

— Раньше он служил у меня, — сказала она. — Я бы хотела забрать его обратно.

— Очень жаль, — ответила я, — но это невозможно.

— Это мы еще посмотрим. Мой муж работает у губернатора. Когда вернетесь домой, будьте так добры, передайте Езе, что я жду его обратно. Если он откажется, то его заберут в армейский корпус носильщиков. Насколько я понимаю, у вас и без Езы хватает слуг.

Я не спешила ставить Езу в известность об этих неприятностях; только под вечер следующего дня я, вспомнив свой разговор с его прежней хозяйкой, передала ему его содержание. К моему удивлению, Езу тут же охватил страх и отчаяние.

— Почему ты сразу мне не сказала, мемсагиб? Она обязательно сделает то, что обещала. Я должен сегодня же от тебя уйти.

— Глупости, — отмахнулась я. — Не думаю, что они могут прямо так взять и забрать тебя.

— Теперь один Господь может мне помочь, — причитал Еза. — Боюсь, что уже поздно.

— Что мне делать без повара, Еза? — осведомилась я.

— Мне у тебя так и так не служить — попаду я в корпус или умру, чего теперь недолго осталось ждать.

Вы читаете Из Африки
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату