Джанк взглянул на стену за головой инспектора Грина, словно рассчитывал, что рисунок трещин поможет ему выбрать тактику. Младший партнер инспектора Грина, на которого Джанк не обратил внимания, вставил чистую кассету в магнитофон и нажал на кнопку «запись». Пленка крутилась уже минут пять, но вопросов никто не задавал. Инспектор Грин молча тасовал пачку компьютерных распечаток, наконец он поднял глаза и произнес:
– Нам нужны некоторые объяснения. – Он вынул из папки первую страницу. – Это досье Берджиса – бизнесмена и владельца клубов. Показания, основанные на слухах… Строго говоря, в суде от них толку мало. Но мне любая информация пригодится. Ходили слухи, будто успех Берджиса наполовину связан с тем, что он отмывал в своих клубах «грязные» деньги. Напоминаю – только слухи. Его крышевала группа так называемых бизнесменов – я бы назвал их бывшими каторжниками, огарками и мразью. Как гласит молва, где-то в середине семидесятых деньги приходили от наркотиков. По большей части – они принадлежали самому Берджису. Кое-кто утверждал, что он самый крупный поставщик амфетамина на северо-востоке Манчестера. Хорошо, что сейчас появились таблетки и порошки помоднее, не так ли, мистер Ки?
Джанк попытался изобразить невозмутимость, вернее, полное отсутствие любых эмоций – на тот случай, если легавые воспримут его поведение как наглость.
Но инспектор Грин просто сделал паузу.
– После того как те парни вышли из Дела, – Джон Берджис отказался сотрудничать и стал работать один, – он столкнулся с трудностями, но справился, наняв шайку чернокожих бандитов. Даже платил им зарплату. Особенно высоко он ценил белого парня по имени Бернард Чедвик и негра Майкла Кросса, которого переманил с «Киппакса» «Манчестер Сити», где у того была репутация футбольного хулигана.
Снова повисла пауза. Джанк подумал, не следует ли ему сказать что-то, открыл было рот, но инспектор Грин пресек его попытку:
– Не напрягайтесь, мистер Ки. Я всего лишь предаюсь воспоминаниям, болтаю по-стариковски. – Инспектор похлопал ладонью по бумагам. – На чем я остановился? Да. К тому времени, когда Берджис стал открывать легальные ночные клубы, у него уже был надежный бизнес: производство особого вида амфетамина, дающего наиболее быстрый «приход». Защищали бизнес и распространяли наркоту черные футбольные хулиганы и вышеупомянутый придурковатый Бернард Чедвик. Мы провели несколько полицейских операций, но не нашли достаточно доказательств, чтобы привлечь Джона Берджиса. Так, мелкие нарушения законов о лицензировании. Хотя…
Инспектор Грин начал водить коротким пальцем по бумаге, ища нужную строчку.
– …вы, кажется, находились некоторое время в предварительном заключении, но получили условный приговор.
– Ну да, – на всякий случай подтвердил Джанк.
– А другой партнер Берджиса – мистер Пол Сорел – ухитрился исчезнуть, после того как его дело передали в суд. Незачем все время открывать и закрывать рот, мистер Ки, я скажу, когда захочу послушать вас. А пока еще немного поболтаю. Кстати, я не слишком доверяю тем, кто спешит с показаниями.
Пошли дальше. Итак, Пол Сорел. Он должен был предстать перед судом по обвинению в торговле наркотиками – ну точь-в-точь как вы. На него было больше улик. Вас взяли с пятнадцатью граммами, Пола Сорела арестовали с шестьюдесятью, тысячами фунтов, и он не сумел отчитаться ни за один пенни.
Насколько я помню, мы предложили ему договор: Пол Сорел должен был признать, что эти деньги принадлежат Берджису и он собирается отмыть их через один из своих ночных клубов. Но Сорел – этот мерзкий педрила-трансвестит – оказался крепким орешком.
Инспектор Грин помолчал.
– Как вам последняя фразочка, сержант? Вы должны быть предельно внимательны к формулировкам, но, поскольку ни одно из моих слов до суда не дойдет, я могу не беспокоиться о безупречной репутации стража закона.
Пошли дальше. Пол Сорел – злобный гомик, гордящийся своими извращениями, и слишком большой хитрец для негра. Это вкратце. А потом фея-давалка упорхнула. Теперь вопрос, мистер Ки: Джон Берджис радовался или был расстроен, когда исчез Пол Сорел?
Джанк не хотел отвечать. У него сорвалось:
– Без комментариев.
– Бросьте! Джон Берджис знал Пола Сорела? На этот вопрос, надеюсь, вы можете ответить?
– Да, знал. Пол, как и я, работал во всех клубах Берджиса.
– В качестве кого?
– Бар, раздевалки, на входе… все что придется.
– Счета?
– Без комментариев. Я хочу сказать, что мне слишком мало известно, чтобы комментировать. Я делал техническую работу, был виджеем. Но к администрации отношения не имел.
– А Пол Сорел?
– Без комментариев. Ладно, наверное, можно назвать его младшим менеджером.
– Итак, он довольно успешно сотрудничал с Джоном Берджисом. Следующий вопрос. Джон Берджис обрадовался побегу Пола Сорела из предварительного заключения в Риели или его это расстроило?
– Почем я знаю? Думаю, обрадовался.
– Почему? Потому что Пол Сорел не дал против него показаний?
– Нет, потому что Пол был его другом и ему больше не приходилось терпеть ужасы Риели.
– Так они были друзьями? Значит, Джон Берджис расстроился, когда потерял друга? Я нарисую вам картинку: у Джона Берджиса был закадычный друг, лучший из всех, с кем его свела жизнь, и вот Пол Сорел пропал, а Берджис безутешен, льет слезы, утираясь носовыми платками, надушенными лавандой. Что скажете?
