закончила обсуждение.
— У меня собственная теория насчет того, как я появилась на твоей палубе.
— Расскажи.
— Я поехала к своему бывшему мужу Джонатану, чтобы попрощаться с ним перед возвращением в Штаты, то есть в Америку. Джонатан был одержим навязчивой идеей найти место, где его предок зарыл свои сокровища. Он считал, что клад спасет не только семейное дело, пришедшее в упадок, но и нашу семейную жизнь. — Зоя хитро улыбнулась. — Как же я костерила этого чертового предка, когда неслась сквозь время!
— Он был известной личностью? — спросил Уинн.
Зоя кивнула.
— Знаменитостью?
— Да.
Зоя уже от души веселилась.
— Я его знаю?
«Проклятье, можно просто помереть со смеху!» — подумала Зоя, но удержалась от смеха.
— Тогда кто он, женщина? Я сгораю от любопытства. — Уинн с нетерпением ждал ответа, его глаз горел тем же огнем, что у деревенской любительницы посплетничать.
— Джонатан Уиннтроп Александер Дунхэм, девятый граф Рейвенскорт, он же Черный Джек Александер, капитан, капер, пират и вор!
— Вот чертовщина!
— Не так ли? Я отделалась от одного Александера и попала в лапы к другому.
— Ошибаешься, Принцесса. Фамилия-то Дунхэм. — Он с деланным трагизмом прищурился, а потом нахмурился. — Пусть я пират, если тебе так нравится, но я никогда не был вором.
— О нет, — прошептала Зоя, и ее ловкие руки скользнули под одеяло, чтобы вознаградить того, кто терпеливо ждал этого мгновения, робко прижимаясь к ее бедру. — Как раз ты ошибаешься.
— Я? — Голос Уинна дрогнул, когда Зоя возобновила ласку.
— Да, ты, — подтвердила она. — Потому что ты украл у меня сердце.
— Зоя!
— Что?
— Ты, точно, слишком много болтаешь, — прошептал он.
Его руки тоже исчезли под одеялом, чтобы доказать, что и они на многое способны.
— Уинн!
— Что?
— Я должна вернуться. Поэтому я пробралась на корабль.
Уинн прижал ее к себе. Зоя почувствовала, как дрожат его руки.
— Знаю, Принцесса. — Он поцеловал ее. — Я понял это в тот момент, когда ты заговорила о детях.
— Значит, ты поможешь мне? Вернешь в Рейвенскорт? — Он кивнул. — Я должна попытаться, Уинн, должна. Но как я могу оставить тебя, когда только что нашла? Я не вынесу страданий!
Уинн погладил ее по голове и глубоко вздохнул.
— Тебе не придется страдать, Зоя.
— Ты как будто не слышишь, о чем я говорю: я должна вернуться. — Она едва не плакала.
— Естественно, ты должна вернуться к детям. Ты нужна им. — Он поднял ее лицо и впился в ее губы жарким, страстным поцелуем. — Но тебе не придется возвращаться одной.
— Что ты имеешь в виду? — Зоя ждала ответа, затаив дыхание, надежда вспыхнула в ней робким огоньком.
— Когда ты отправишься домой, Принцесса, я последую за тобой. Если нам не удастся перебраться тем же путем, каким ты попала сюда, обещаю тебе, мы не прекратим поиски, пока не найдем другой путь. Я никогда по собственной воле не отпущу тебя от себя.
— Я когда-нибудь говорила, что люблю тебя? — поинтересовалась Зоя и весело засмеялась.
— Сотни раз, Принцесса, но мне все равно этого мало.
— А вот сейчас я покажу, как люблю тебя.
Зоя села на его бедра и принялась гладить его. Дыхание Уинна участилось. Зоя чувствовала, как его сердце бьется в груди, и видела, как пульсирует его напряженная плоть. Решив единолично управлять ситуацией, Зоя приподнялась и впустила Уинна в свое горячее и жаждущее его лоно.
Она издала стон, а потом, наклонившись к Уинну, прошептала:
— Я должна уведомить тебя, что прекратила разговоры.
— Аминь. — Это было единственное, что он мог произнести.
ГЛАВА 11
— Все пытаюсь понять.
Сидя на палубе, Уинн плел веревку. Он размышлял о путешествии во времени, которое они обсуждали с Зоей, но некоторые аспекты никак не укладывались у него в голове.
— Что? — спросила Зоя.
— Ты была замужем за моим прапра — — не знаю, сколько там этих «пра-», — внуком?
Она кивнула.
Мысль об этом оставляла неприятный осадок и заставляла Уинна испытывать к себе отвращение. Заметив, что Зоя поморщилась, он поднял на нее глаза.
— Не смотри на меня так, Уинн. Мы не близкие родственники. Джонатан хороший парень, но он не для меня.
— Но ты же вышла за него, — с осуждением напомнил Уинн. — Могу поспорить, что тебя никто не тянул на палубу и насильно не вел под венец.
Зоя удивленно вскинула брови.
— Неужели ты думаешь, что заставил меня выйти за тебя? Я видела, как ты пинал несчастного капеллана. Я вышла за тебя, потому что хотела этого. — Она помолчала. — Что касается Джона, я совершила самую большую ошибку в своей жизни, когда согласилась стать его женой.
— Но ты не ушла от него и прожила с ним много лет.
Зоя грустно усмехнулась.
— Да. Я не могла бросить его, когда его дела пришли в упадок и когда у него возникла эта навязчивая идея — не знаю, как иначе можно назвать его настойчивый интерес к твоей персоне и к твоим зарытым сокровищам. А еще я пыталась сохранить семью ради детей.
Уинн опять поднял голову и посмотрел на Зою. У него перехватило дыхание при виде солнечных бликов, как бы запутавшихся в ее позолоченных волосах. Несильный ветер наполнял паруса, мачты поскрипывали, горячий воздух был насыщен морской влагой, палуба раскалилась под яркими лучами солнца. Несмотря на то что вокруг работали матросы, Уинн и Зоя чувствовали себя так, будто находятся на уединенном острове.
Уинну стало любопытно, как она справляется со своей задачей. Она сидела рядом с ним и нервно постукивала ногой по палубе, раздражаясь из-за того, что нити никак не сплетались в веревку. Все ее попытки оканчивались неудачей. Наконец она тихо чертыхнулась.
— Смотри, — сказал Уинн, приглашая ее наклониться к нему. — Резать нужно вот так.
Он забрал у Зои нить, разложил ее на деревяшке и установил на ней нож. С силой ударив свайкой[8] по лезвию ножа, он разрубил нить на две абсолютно равные части. Затем он смазал их жиром и показал Зое, как правильно плести.
Зоя с энтузиазмом принялась за работу. Уинн заключил, что ей нравится заниматься каким-нибудь делом и она рада, что можно не мучиться от безделья на нижней палубе. Да, энергия так и бурлит в ней, поэтому не удивительно, что ей тяжело усидеть в тесной каюте. Если только дело не касается постели, мысленно добавил он.
Уинн улыбнулся, с удовольствием наблюдая за тем, как Зоя сосредоточенно плетет веревку. У нее ловкие руки — он уже успел выяснить это на собственном опыте, — и она быстро справляется с тем, что другие выполняли бы гораздо дольше. Однако он обратил внимание на то, что в последние дни она словно пытается взять от жизни все что можно, как будто чувствует, что ее пребывание в его веке близится к концу
