Я не знал, сколько еще проспит Джордж. Но в шесть утра решил, что двенадцати часов сна ему должно хватить. Потряс его за плечо.
– Поднимайся. Уже утро, и я хочу тебя кое о чем спросить.
– Попытаюсь. Господи, должно быть, барбитуратное похмелье. Дай мне что-нибудь поесть. Я ужасно себя чувствую.
Мы съели сандвичи с ветчиной, выпили молока. Джордж медленно приходил в себя. Тем временем я положил на снег крышку от мусорного бака, развел костерок и начал сжигать на нем все то, что следовало сжечь. Главным образом документы и бумаги.
Несколько минут спустя Джордж присоединился ко мне, принес ворох бумаг. Я, не глядя, бросил их в костер.
– За сараем колодец. Для одежды и вещей. Избавься от формы. У меня есть для тебя рабочий комбинезон. Один костюм оставь. Наденешь потом. Остальное – в колодец.
– Они туда заглянут.
– Если найдут этот сарай. Да и черт с ними! По вещам им нас не найти, так?
Я возражать не стал, тем более что вырыть яму в промерзшей земле нам бы не удалось. Мы откинули крышку и покидали все в колодец, закрыли крышку, набросали сверху снега. Когда вернулись в сарай, я начал задавать вопросы.
– Прежде всего маршрут. Мы едем на юг вдоль Миссисипи или сначала поворачиваем на восток?
– На восток. Чуть дальше, но, по-моему, безопаснее.
– Ясно. Как поедем? Наверное, не по главным автострадам. В то же время появление трейлера на местных магистралях может вызвать подозрение.
– Обязательно вызовет. Поэтому поедем по автострадам. – Он развернул карту США со всеми главными автострадами, изданную корпорацией «Шелл». – Едем на восток до Висконсина, там сворачиваем на Висконсин-фриуэй. Далее на юг, мимо Милуоки и Чикаго, по транснациональной автостраде, что пересекает Иллинойс, Индиану, Огайо и Пенсильванию и выходит к побережью. Да конца мы ее не проедем, в Пенсильвании повернем на юг по Пен-Канадиен. Эта дорога приведет нас...
– Как мы сумеем доехать туда?
– Без проблем. Будем вести трейлер по очереди.
– Слушай, при въезде на каждую автостраду трейлер взвешивается. Мы должны предъявлять документы, накладные...
– Они у нас есть.
Я вытаращился на него.
– Домашняя заготовка, так?
– А ты как думал? Сейчас я тебе все покажу.
Джордж ушел в глубь сарая, вернулся с большим конвертом из плотной бумаги и выложил передо мной его содержимое. Он позаботился обо всем. Накладные, счета за погрузку, водительские удостоверения, карточки членов Международного профсоюза водителей грузового транспорта.
– Видишь? С такими бумагами нас пустят на любую автостраду. Мы – «Торнхилл хаулинг корпорейшн». Так написано во всех документах, эта же надпись появится и на трейлере, когда мы его перекрасим. Краска у меня есть, трафареты тоже. Я поработал за свой миллион, Пол. В пути будем останавливаться лишь на заправках. Залили полный бак, поменялись местами – и в дорогу. Доберемся до Орландо, там свернем на запад, к Тампе, и мы у цели. От Орландо до Тампы проложена отличная дорога. Я проверял.
– Я потрясен.
– Иногда я сам себе удивляюсь. Что еще?
– Ты. Какая у тебя «легенда»?
– У меня?
– Да. В понедельник утром тебя послали в Амарилло. Ты там не объявился и ничего им не сообщил. По какой причине?
– Я в Гватемале.
– Где?
Джордж усмехнулся.
– Ты не ослышался. В понедельник я позвонил в контору из Чикаго и слезно просил снять меня с операции в Амарилло. Потому что меня ждут по важному делу в Майами. Потом позвонил из Пирра, куда заезжал за дорожными знаками, и сказал, что я уже в Майами и мне надо срочно выехать из страны.
– А если они определят, откуда ты звонил?
– Невозможно. Они определяют только прямые звонки. Поэтому я позвонил по номеру с выходом на записывающее устройство. И пленку прослушали только во вторник.
– А почему Гватемала?
– Я полечу туда, когда все закончится. У меня там действительно есть дела. Управлюсь я за два дня, но создам видимость, что ушла у меня не одна неделя. Потом я вернусь из Гватемалы, скажу, что был в Гватемале, и не погрешу против истины. Я даже привезу сувенир своему секретарю. Не учи курицу, как нести яйца, Пол.
Мы вымыли борта трейлера и выкрасили их. Джордж припас компрессор, что сильно упростило задачу. Пока сох кузов, мы перекрасили кабину. Из красной она стала зеленой. А уж потом по трафарету мы нанесли на боковые борта надпись «Торнхилл». Изменили в маршрутном листе отметки пересечения границ штатов, записали массу трейлера с грузом и без оного. Потом сняли номерные знаки штата Южная Дакота и заменили их иллинойсскими. Прежние номерные знаки мы положили в кабину, чтобы утопить в первом попавшемся водоеме. Картонные трафареты сожгли. Краску, кисти И компрессор оставили в сарае, потому что там они обычно и хранятся.
Оставшуюся еду мы забрали в кабину. Джордж хотел также взять шотландское и пиво, но я не позволил. Указал, что по закону это не разрешено. Мы оставили все в сарае вместе с открывалкой, чтобы нашедшему пиво не пришлось открывать пробки зубами. Спальники скрутили и оставили. Джордж предложил мне взять пропановую печку, которая могла пригодиться на острове. Я ответил, что предпочитаю костер. Он поинтересовался, что я делаю, если идет дождь. Я ответил, жду, пока прекратится, потому что вечно дождь лить не может, а потом добавил, что не хочу говорить об острове.
Выехали мы вскоре после полудня.
Поездка выдалась скучной. Такой, собственно, как и положено быть подобной поездке, потому что любые волнения могли означать только одно: что-то идет не так. Но все шло гладко, как по маслу, и через несколько сотен миль я уже мечтал о каком-нибудь кризисе.
Поначалу мы слушали радио. Но уже в Висконсине оно нам обрыдло. Особенно информационные выпуски. Мы вслушивались в каждое слово, но не могли уловить ничего интересного. Отсутствие новостей играло нам на руку, но и действовало на нервы.
В итоге я начал переключаться со станции на станцию, надеясь найти хотя бы одну, которая не будет меня раздражать. Закончилось все тем, что Джордж протянул руку и выключил радиоприемник. Мы остались один на один – тоже не сахар, доложу я вам! – но у меня и в мыслях не было включить эту чертову трещалку. Если бы ее включил Джордж' я бы его пристрелил.
Мы пытались говорить, из этого тоже ничего не вышло, но к тому времени, как мы добрались до Иллинойса, оптимальное решение было найдено: нас могло спасти только молчание.
В Висконсине за рулем сидел Джордж. Милуоки мы обогнули с юга и запада. Мне вспомнилось, что Шарон живет в Милуоки, но я дал себе зарок не думать о Шарон. Возможно, мне бы это не удалось, но мы с Джорджем как раз поменялись местами. Никогда раньше я не сидел за рулем такой громадины, поэтому в первое время ни о чем другом думать просто не мог.
Определенное напряжение возникало при пересечении границы штата. Но к тому времени, когда мы оставили позади Иллинойс и въехали в Индиану (за рулем вновь сидел Джордж), я уже перестал волноваться при проверках. Документы в порядке, масса соответствовала указанной в бумагах, трейлер чистый, так чего нас задерживать? Мы не вызывали ни малейших подозрений.
Нас не могли остановить даже за превышение скорости. При ограничивающих знаках семьдесят миль в час все неслись на восьмидесяти, а наша громадина даже с попутным ветром не могла разогнаться быстрее шестидесяти семи. Независимо от того, кто сидел за рулем. Когда машину вел я, мои руки крепко сжимали
