зажала сигарету между зубами, Уэллер вскочил и поднес красивую зажигалку.
– Благодарю вас... Итак, мистер Уэллер, будьте добры, перейдите к сути дела. Чем я могу быть полезна вам и ЦРУ?
– Вопрос не в том, что вы можете сделать для нас, миссис Киллингтон. Вопрос в том, что ЦРУ может сделать для вас, – ответил он.
– Сделать для меня? – удивленно повторила Джильберта.
Она была сбита с толку и слегка встревожена. От предчувствия, что волк собирается сбросить овечью шкуру, засосало под ложечкой.
– Миссис Киллингтон, к сожалению, я не могу выразить это в более мягкой форме. ЦРУ известно, что у вас с Джулсом Марстоном был любовный роман; что в то злополучное утро вы находились с ним в пентхаусе, который арендует некий Милош Алански, деловой партнер Джулса Марстона. Но это всего лишь прикрытие. Квартиру занимали вы и мистер Марстон.
Джильберта была потрясена тем, что этот самый интимный эпизод ее тщательно скрываемой личной жизни раскрыт так небрежно и озвучен столь бесстрастно. Во власти этого невзрачного человека было разрушить ее брак, погубить политическую карьеру Хармона и, что было еще более ужасно для Джильберты, уничтожить ее амбиции и самые большие надежды на будущее.
– Каким образом вы узнали? – кротко спросила она.
Джильберта была напугана этим чудовищем, который играл ею и, как она была уверена, наслаждался каждой секундой своей игры с беспомощной в данной ситуации женщиной.
У Уэллера был довольный вид. Он ответил напыщенно:
– Миссис Киллингтон, ни у кого не вызывает сомнений способность ЦРУ проводить тщательные расследования. Мы неутомимо разыскиваем и расследуем; мы ни перед чем не останавливаемся, чтобы найти то, что ищем.
– Некоторые люди называют это посягательством на частную жизнь, – заметила Джильберта.
– Видите ли, для нас не существует секретов. В век водородной бомбы и межконтинентальных баллистических ракет, когда мир стоит на грани великого побоища, нужно жертвовать личной жизнью ради коллективной безопасности человечества, – заявил Уэллер.
– Ваша риторика меня не трогает, мистер Уэллер. Вы угрожаете мне тем, что знаете о моих отношениях с Джулсом Марстоном? – спросила Джильберта.
– Вовсе нет, миссис Киллингтон. У нас нет никакого намерения приводить в замешательство вас или, – он сделал многозначительную паузу, – губернатора Киллингтона.
– В таком случае каково же ваше намерение? – спросила Джильберта, с нетерпением ожидая, когда неприятный посетитель наконец скажет главное.
Однако Уэллер не потрудился ответить на заданный ею вопрос.
– Миссис Киллингтон, если вы будете честны со мной и поможете, я уполномочен дать вам торжественную клятву, что это... это...
– Вы ищете слово? – спросила Джильберта. – Подсказываю: грязное.
Он улыбнулся.
– Я даю слово, что ваши отношения с Джулсом Марстоном навсегда останутся похороненными в ЦРУ.
«Как зловеще! Навсегда остаться собственностью Центрального разведывательного управления!» – подумала Джильберта и спросила:
– Что вы хотите узнать?
– Я хочу, чтобы вы восстановили в памяти все, что произошло с момента вашего появления в пентхаусе до момента смерти Марстона, каждую деталь, которую вы сможете вспомнить.
– Просветите меня, мистер Уэллер. Если мы с Джулсом находились под таким строгим надзором ЦРУ, как же это вы не знаете, что случилось?
– Миссис Киллингтон, мы не теряем из вида наших людей, но за квартирой Марстона мы не наблюдали. Никакой слежки за ним не было. В управлении его считали в высшей степени благонадежным человеком. Нам было достаточно знать, что он проведет с вами субботу и воскресенье. И конечно же, мы не подозревали, что кто-то замышляет его убить. Итак, пожалуйста, используя ваше слово, просветите меня.
– Одну минуту, мистер Уэллер. Вы говорите, что если я буду откровенна с вами, то это дело останется только в досье ЦРУ. А как насчет полиции? Им вы сообщите что-нибудь? – спросила Джильберта.
– Я дал вам слово. Никто никогда не узнает от меня о вас и Марстоне. Однако если наше внимание привлечет какая-нибудь новая улика, которая укажет на вас как на убийцу Марстона... Таким образом, наше соглашение зависит от вашей невиновности. И пока не будет доказано обратное, преобладать будет наша вера в то, что вы невиновны, – объяснил Уэллер.
– Благодарю за такую любезность. По крайней мере в данный момент вы верите, что я действительно невиновна... Хорошо, я приехала в пентхаус...
Джильберта ничего не упустила – ни сексуальные отношения, ни интимные разговоры с Джули, ни мнимый телефонный звонок ее брату. Описала, как они наблюдали за величественными кораблями, которые уходили в грандиозное плавание по Гудзону, как оставила на террасе Джули, наблюдавшего в бинокль за этой процессией, и пошла принять душ. У Джильберты на лбу блестели капельки пота и дрожали руки: она вновь переживала это мучительное мгновение, когда обнаружила любовника с разбитой головой...
Джильберта откинулась в кресле и длинными пальцами прикрыла глаза.
– Извините, это так живо в моей памяти, словно происходит здесь и сейчас.
