посмотрела на него. – Но здесь-то тебе что нужно, Роджер? Эти бумаги можно было послать и по почте.
– Дело не в бумагах. Я хочу, чтобы ты вернулась со мной в Ричмонд.
– Шутишь? – Смех ее прозвучал как из могилы.
– Ничуть.
– Об этом не может быть и речи.
– Подумай о ребенке. Пока Сабрина маленькая, все нормально, можно жить этой деревенской жизнью. Но скоро она будет девушкой и неужели не заслуживает того же воспитания, что у тебя было?
– На Гавайях есть отличные школы. – Но Равена уже явно колебалась.
И тут Роджер нанес удар в самое слабое место:
– Подумай и о своих родителях, Равена, они глаза по тебе выплакали. Герцог перенес пневмонию, у него слабое сердце. Сколько бы ему ни осталось на этом свете, ты могла бы скрасить его последние дни. А ребенок так вообще будет деду и бабушке как свет в окне.
Это решило дело.
– Ладно, едем. Но отец девочки – Брайен, это, надеюсь, ясно?
– Естественно, но мы выдадим Сабрину за мою дочь.
– Нет, пусть все знают правду.
– И пусть твоя дорогая Сабрина до конца жизни будет ходить с клеймом незаконнорожденной?
– Снова твоя взяла, Роджер. Со временем она привыкнет и будет называть тебя отцом.
– Я и стану ей отцом. Можешь положиться на мое слово, я буду обращаться с ней как с собственным ребенком. Вот увидишь, я заставлю ее полюбить себя.
Глаза у Равены наполнились слезами. Она прикрыла лицо ладонями и прошептала:
– Брайен…
– В четверг из Гонолулу в Штаты возвращается прогулочный корабль.
– Не получится, слишком много дел. Надо продать плантацию.
– Вчера я разговаривал на Оаху с поверенным Брайена. Этот мистер Ньютон сделает все что надо. Один из его клиентов ищет, во что бы вложить деньги, так что насчет цены споров не будет. Во всяком случае, так считает поверенный.
Этот непререкаемый тон возмутил Равену.
– Да как ты смеешь, Роджер О’Нил, – взорвалась она, – совать свой длинный нос в мои дела?!
– Прошу прощения, но мне казалось, что лучше выяснить все до нашей встречи. А теперь, наверное, надо обо всем рассказать Сабрине?
– Да. Но позволь уж мне самой это сделать.
Равена поднялась и медленно, с трудом переставляя ноги, двинулась в дом.
Сабрина приняла весть о смерти отца с тем здоровым фатализмом, что вырабатывается у детей ее возраста. Она проплакала весь остаток дня, запершись у себя в комнате.
Назавтра она успокоилась и даже немного повеселела, хотя к столу спустилась только вечером, пропустив и завтрак, и обед.
А еще через день уже играла на лужайке с Донни и Роджером. Равена вынуждена была признать, что он быстро завоевывает сердце девочки. Может, дело тут было в том, что дядя так походил на отца.
Уже к четвергу Сабрина приучила себя обращаться к Роджеру с почтительным «отец».
Равена не возражала. В одном Роджер прав: Сабрине нужны дом, семья, друзья. И несправедливо лишать ее любящих деда с бабкой.
Потом было трогательное прощание со Сьюзи и Лумом. Равена звала их с собой в Ричмонд, но они слишком любили Гавайи. Однако Донни, верный друг, отправился с ними. Роджер возражал и согласился в конце концов, только когда Сабрина заявила, что, если Донни останется, она в жизни не назовет его больше отцом.
Дорога в Ричмонд казалась бесконечной. Сначала долгий переход морем до Сан-Франциско, потом – на поезде, через весь континент.
У них было все, что можно купить за деньги, но в тесном купе вагона Равену постоянно терзала боязнь замкнутого пространства.
– Знаешь, детка, – говорила она Сабрине, – после стольких лет свободы, когда вокруг тебя только море, а над головой – небо, чувствуешь себя здесь словно в цепях.
– А мне нравится, мама. – Сабрину буквально завораживали гигантские просторы, которые им пришлось пересекать. Снежные пики гор, казалось, врезались в самое небо. Бездонные ущелья. Океаны высокой травы, колебавшейся на ветру, как волны. Каменные утесы, напоминавшие церковные шпили, казались изваянными, созданными ледниками, ветром и водой. Огромные стада мирно жующих траву бизонов и дикие лошади, не отстающие от поезда.
На закате второго дня этого кружного путешествия, что сначала должно было привести их в Чикаго, затем в Нью-Йорк и, наконец, в Ричмонд, поезд остановился в городке Уилкокс, штат Вайоминг, чтобы взять новых пассажиров.
Начальник станции едва ли обратил внимание на черноусого мужчину в грубой одежде и огромной
