мнение, то я считаю, что достигнутые соглашения вполне справедливы. Вдобавок к тому напомню, генерал, что, как вам хорошо известно, премьер-министр является стойким приверженцем неограниченного самоуправления в Ирландии.
– Этот болван, – злобно оскалился Роджер, – подкладывает мину под всю Британскую империю.
– А что в этом дурного? – взвился Брайен. – Что это за священная корова такая – империя? Да само понятие «империи» предполагает насилие, захват, самодовольство. Чтобы не выпустить из узды колонии, где постоянно вспыхивают бунты, приходится содержать самую большую армию и самый большой флот в мире. На всем протяжении своей позднейшей истории Британия ведет войны, навязывая миру свою волю и свой порядок, и расплачиваться за это приходится человеческими жизнями, не говоря уж о гигантских денежных расходах. Да будь она проклята, эта империя!
Выслушав заключительные выступления участников, вице-король объявил о завершении встречи.
У двери братья почти столкнулись. Брайен отступил на шаг, насмешливо поклонился и сделал приглашающий жест.
– Только после тебя, дорогой мой брат. В конце концов ты же у нас правонаследник.
– Иди к черту, вшивый ублюдок! – взорвался Роджер и потряс кулаком прямо перед носом у Брайена. – Послушай-ка, что я тебе скажу, да запомни хорошенько. Мы с тобой еще не рассчитались. В один прекрасный день я увижу, как ты болтаешься на виселице.
– Что ж, – улыбнулся Брайен, – такой день может настать. Да только тебе до него не дожить.
Роджер гордо прошествовал к выходу в сопровождении адъютанта.
Брайен сразу же отправился в замок Тайрон. Встреча с Равеной и дочерью получилась трогательной и радостной.
Сабрина чуть не задушила его в объятиях, замучила поцелуями, не отступая ни на шаг.
– Ты должен пообещать, папочка, что больше никогда не оставишь нас одних.
– Ах, девочка. – Брайен сгреб их обеих в объятия. – Как бы и мне того же хотелось, да только не могу я дать такого обещания. Сейчас правительство объявило всем нам амнистию, но ведь в любой момент все может измениться. Мы выиграли только одно сражение, а сколько их еще впереди… На следующий год или, скажем, через пару лет я опять могу сделаться изгнанником. Кое-что мы обрели, но достичь предстоит куда большего, и нельзя позволить себе из-за собственной лености упустить плоды победы.
Эта речь произвела на Сабрину такое сильное впечатление, что она слово в слово повторила ее своему приятелю Гленну Блейку. Брайен и без того был в глазах мальчугана живой легендой, а теперь так и вообще взлетел на недосягаемую высоту.
Оказавшись в очередной раз у Сабрины, Гленн преклонил перед Брайеном колена чуть не в буквальном смысле – сел, скрестив ноги, на полу подле его кресла.
– Когда-нибудь, сэр, вам поставят памятник в парке «Феникс». Вы величайший национальный герой Ирландии.
Брайен посмотрел на него с мягким укором:
– Боюсь, ты забываешь, что многие уже заслужили такую честь, начиная с тысяча шестисотого года, времен Рыжего Хью О’Нила. А вслед за ним были Вулф Тоун, Дан О’Коннел, Уилл О’Брайен, Джон Диллон, Джон Митчел, Чарли Парнелл. Да я целый день готов повторять тебе эти имена… К тому же, малыш, – продолжал Брайен, – вряд ли кому придет в голову ставить памятник героям в парке «Феникс». Ведь «герой» – слово нехорошее, от него несет тщеславием и самодовольством. А это грех. Человек начинает слишком много думать о себе и забывает об общих интересах, о людях, его окружающих. Нет, не герой нам нужен, а человек, выступающий на защиту праведного и честного дела, человек, у которого достанет терпения, решимости и, разумеется, мужества не дать себя запугать и отвлечь от достижения поставленной цели.
В тот день Сабрина и Гленн собрались на конную прогулку. Глядя им вслед, Равена заговорила наконец о том, чего всячески избегала, пока дети были дома.
– Матушка сказала, что завтра возвращается Роджер.
– Знаю, – вздохнул Брайен. – Сегодня сразу после ужина я уезжаю.
– И мы с тобой, Сабрина и я.
Брайен привлек к себе Равену и поцеловал в затылок. Волосы, некогда черные как вороново крыло, стали теперь не такими пышными, как в день, когда он впервые прикоснулся к ним губами, да и серебристые нити появились, но все равно Брайен и сейчас упивался ими.
– Когда-нибудь – и, возможно, очень скоро – мы будем вместе, клянусь тебе.
– Брайен!
– Нет-нет, дослушай меня, родная. Не могу я сейчас взять вас с собой. Что предложить взамен этого дома? Уют пещеры или лесной избушки?
– Но ведь тебе не надо больше скрываться.
– Верно, но есть еще разные дела, связанные с деятельностью Братства. В ближайшие три месяца мне придется разъезжать по всей Ирландии. А потом отправлюсь в Лондон – меня пригласили выступить в парламенте.
– Ну и я с тобой. Лондон мне всегда нравился.
– Что ж, насчет Лондона – вполне возможно, надеюсь, к тому времени все уладится. Но пока ты должна оставаться здесь. Подумай о Сабрине. Сейчас ей пятнадцать. Вспомни себя в этом возрасте. Нельзя ребенка повсюду таскать за собой, девочке нужно какое-то постоянство. И еще отец. Ему ведь всего несколько недель осталось, и я хочу, чтобы, когда он уйдет, вы обе были здесь. Ну пожалуйста, Равена, не настаивай, хотя бы ради меня, а?
Она улыбнулась и крепко обняла его за шею.
