– Тогда почему говорите мне это сейчас?
– Потому что это ты выбрана для Десятины. – Чертополоха спокойно скрестила костлявые руки на груди. – И потому, что ты имеешь право знать.
Шип фыркнул.
– Что? Но ты же говоришь, что я не…
Кайя оборвала себя. За всю ночь с ее языка не слетело ни одного разумного замечания, и она сомневалась, что сейчас будет иначе.
– Они считают тебя человеком, – пояснил Шип. – И это хорошо.
– Какие-то чокнутые фейри хотят меня убить, и ты думаешь, что это хорошо? Я-то думала, что мы друзья!
Шип не снизошел даже до того, чтобы ответить улыбкой на эту дурацкую шутку. Он уже целиком погрузился в разъяснение плана.
– При Летнем Дворе есть один рыцарь. Он может сорвать с тебя ореол. Это будет выглядеть так, словно Зимняя королева захотела принести в жертву одну из фейри – многие поверят, что она способна на такой шаг. – Шип вдохнул поглубже. – Нам нужна твоя помощь.
Кайя прикусила верхнюю губу, елозя по ней зубами в глубокой задумчивости.
– Я сейчас совсем сбита с толку – вы же понимаете, да?
– Если ты нам поможешь, мы будем сво-бо-о-о-одны! – пропела Люти. – Семь лет свободы!
– Так в чем разница между Летним Двором и Зимним Двором?
– Есть много, много Дворов, как Летних, так и Зимних, но почти всегда верно, что Зимние Дворы хуже и что Высшие любого Двора наслаждаются своей властью над простонародьем, а еще больше – над вольными фейри. Мы, не привязанные ни к какому Двору, находимся во власти тех, кто правит землями, с которыми мы связаны.
– Так почему бы вам просто не покинуть эти земли?
– Некоторые из нас не могут этого сделать, например древесный народ. А что касается остальных – куда нам идти? Другой Двор может быть еще хуже, чем этот.
– Почему вольные фейри продают свою свободу за человеческую жертву?
– Некоторые делают это ради крови, другие ради покровительства. Человеческая жертва – это демонстрация могущества. Могущество может принудить нас повиноваться.
– Но почему тогда они просто не могут поработить вас силой?
– Не могут. Они точно так же должны подчиняться соглашению, как и мы. Для них есть свои ограничения. Если жертва не принесена, то мы свободны на семь лет. Никто не может приказывать нам.
– Послушайте, ребята, вы же знаете, что я вам помогу. Я помогу вам сделать все, что нужно.
Широкая улыбка на лице Шипа сразу же прогнала все сомнения Кайи, вызванные его грубостью. Должно быть, он просто беспокоился, что она откажется. Люти радостно порхала вокруг, подцепляя пряди волос Кайи и то ли спутывая, то ли переплетая их, – Кайя не могла сказать точно.
Кайя сделала глубокий вдох и, не обращая внимания на проделки Люти, повернулась к Чертополохе.
– Как это вышло? Если я такая же, как вы, почему я жила у моих… у Эллен?
Чертополоха смотрела в ручей, провожая взглядом покачивающиеся на воде яичные скорлупки.
– Ты знаешь, что такое подменыш? В древние времена мы обычно оставляли в колыбели деревяшку или умирающего фейри, которым чарами придавали облик похищенного младенца. Мы редко бросали так вот кого-нибудь из своих, но когда мы это делали, то постепенно истинную натуру ребенка-фейри становилось все труднее и труднее скрывать. В конце концов все они возвращались в Волшебный Мир.
– Но почему – не почему они возвращались, а почему я? Почему меня-то оставили?
Шип покачал головой.
– Мы не знаем на это ответа и точно так же не знаем, почему нам велено было присматривать за тобой.
У Кайи закружилась голова, когда она осознала, что где-то среди фейри живет другая, настоящая Кайя Фирш.
– Ты говоришь – на мне какая-то штука… ореол. Это значит, что я не выгляжу вот так, как сейчас?
– Это очень сильный ореол. Кто-то набросил его на тебя так, чтобы он держался постоянно, – глубокомысленно кивнул Шип.
– Так как же я выгляжу по-настоящему?
– Ну, если тебе это чем-то поможет, то ты – пикси. – Шип почесал в голове. – Обычно это означает зеленую кожу.
Кайя плотно зажмурилась, тряся головой.
– Как я могу себя увидеть?
– Не советую, – сказал Шип. – Если ты снимешь эту штуку, то никто из тех, кого мы знаем, не сможет набросить ее снова так же хорошо. Просто пусть она на тебе будет до Самэйна – именно тогда платится Десятина. Если будешь мудрить со своей внешностью, кто-нибудь сможет понять, кто ты на самом
