Девушка улыбнулась ему, но улыбка выглядела весьма свирепой. На нижней губе незнакомки лопнула кожа.
Корни застыл, глядя на нее.
Девушка проскользнула мимо него в контору, вытянув гибкие, словно веточки, пальцы. Корни подавил всхлип, стараясь смотреть на кассу, на пыльные бумаги, на освежитель воздуха в полиэтиленовом мешочке – словом, на все привычные вещи. Он чувствовал запах незнакомки, странное сочетание сосновой хвои, мха и опавших листьев. От этого запаха кружилась голова.
Девушка села на груду бумаги и упаковок из-под готовой еды, валяющихся на полу.
– Что с тобой случилось?
Кайя вытянула руку и слегка пошевелила ею на свету.
– Мне плохо, – ответила она. – Мне действительно плохо.
Корни наклонился, чтобы разглядеть ее получше. Кожа ее излучала слабое сияние, неяркое, но усиливающее лихорадочный блеск ее глаз. В самой форме тела было нечто странное – наклон плеч, легкая выпуклость на спине.
Корни взял деревянный брелок с ключом на кольце.
– Пойдем в туалет. Там свет ярче, и ты сможешь смыть с себя эту дрянь.
Кайя поднялась.
– Я могу довезти тебя до больницы, – предложил он.
Она не ответила, и Корни не стал настаивать. Он знал, что в больнице нечего делать, просто чувствовал, что должен это сказать.
Туалетная комната выглядела мрачно. За все время, пока Корни работал здесь, он не мог припомнить, чтобы кто-нибудь занимался здесь ремонтом или уборкой, максимум – вешали новый рулон бумаги. Когда-то белые, кафельные плитки потрескались и посерели. Здесь едва хватало места на двоих, но Кайя послушно остановилась рядом с унитазом и расстегнула свитер.
– Снимай уж и все остальное. У тебя что-то на спине.
Кайя в раздумье посмотрела на Корни и решила, что или ему все равно, или же ей наплевать. Она сбросила ботинки, стянула свитер и ночную рубашку, оставшись в одних трусиках.
Сунув скомканную ночнушку под кран, Корни намочил ее, отжал и попробовал стереть шелушащуюся кожу на теле Кайи. Кожа на спине была тонкой, как папиросная бумага. Когда Корни провел мокрой тканью по выпуклости между лопаток, эта кожа лопнула.
Непонятная беловатая жидкость потекла из разрыва.
– О-о-х! – Корни отскочил назад.
Кайя оглянулась на него, и по лицу ее стало ясно, что она просто не выдержит больше странностей. Конечно, трудно было понять, правильно ли он прочел выражение ее необычных глаз.
– Все в порядке, – произнес Корни, стараясь говорить как можно увереннее.
Снаружи донесся шум автомобиля, подъехавшего к заправке, но Корни не обратил на это внимания.
– Что случилось?
Что-то двигалось под кожей на спине Кайи, скользкое и переливчатое.
– Держись, – сказал Корни и стер густую жидкость со спины.
То, что открылось, было странным – переливающимся, словно радужная пленка, с белыми прожилками. Неожиданно это «что-то» высвободилось, едва не ударив Корни по лицу, а потом словно влажный парус обвисло вдоль спины Кайи.
– О боже… – едва выдавил Корни. – У тебя крылья.
Мокрые полотнища слабо пошевелились.
От этого зрелища Корни ощутил небывалый восторг, возобладавший даже над страхом. Это не сон, это все по-настоящему!
– Идем к нам домой, – приказал он.
Глава 6
Вниз с холма шел, и вот
Позабыл я жизнь людей
Ради запахов ночных
И мерцающих огней.
Кайя осторожно присела на край кушетки, чтобы ее крылья свешивались вниз. Она не хотела смять их, если пошевелится или откинется назад.
Она влезла в джинсы Корни, правда, пришлось подпоясать их ремнем и подвернуть штанины. Еще он дал ей черный джемпер с капюшоном, на спине которого ножницами вырезал приличных размеров дыру, чтобы в нее можно было пропустить крылья. Новая кожа Кайи оказалась такой чувствительной, что девушка подумала, будто ощущает частицы воздуха.
Корни налил себе стакан «Маунтин дью».
– Ты можешь пить газировку?
