– Думаю, да, – кивнула Кайя. – Раньше же могла.
Он налил воду в кружку и протянул ей. Но Кайя не стала пить – газировка была того же цвета, что и ее кожа.
Она ощущала запах напитка, зеленого красителя и углекислого газа. Ей в нос бил запах Корни – его едкий пот и несвежее дыхание. Воздух, которым она дышала, пах сигаретным дымом, кошками, пластиком и железом; прежде Кайя этого не замечала, теперь же она едва не задыхалась.
– Кажется, я начинаю привыкать, – сказал Корни. – Я уже могу смотреть на тебя, а не биться башкой о стену.
– Я не знаю, как объяснить. Это началось очень давно. Я могу не помнить чего-то важного.
– Тогда начинай с конца.
Корни тоже сел на кушетку. Он смотрел на Кайю со странным смешанным выражением восхищения и отвращения.
– Я каталась по клеверу, – усмехнулась Кайя над абсурдностью этого высказывания.
– Зачем? – Корни даже не улыбнулся.
– Потому что ведьма Чертополоха сказала мне, что это один из способов увидеть себя такой, какая я есть на самом деле. Вот видишь, я тебе говорила, что это нелепо.
– Так значит, на самом деле ты вот такая, да?
Кайя осторожно кивнула:
– Думаю, да.
– А что это за ведьма лоха? Кто она?
– Чертополоха, – поправила Кайя. Она рассказала ему все. Рассказала о том, что знакома с фейри с тех пор, как помнит себя; как Шип сидел на спинке ее кровати, когда она была маленькой, и рассказывал истории о гоблинах и великанах, а Люти носилась по комнате, словно взбесившийся болотный огонек; как Хрящ научил ее делать свистульки из травинок; как Чертополоха гадала на яичных скорлупках.
И все это время Корни жадно слушал ее рассказ.
– Кто знал об этих твоих друзьях?
Кайя пожала плечами.
– Моя мама и бабушка. Наверное, они мне на самом деле не родственники совсем… Все, кто учился со мной в первом классе. Ты, Дженет.
Она неожиданно умолкла. Ее голос вдруг задрожал, и ей пришлось сделать глубокий вдох.
– Кто-нибудь из этих людей видел фейри? Хоть раз?
Кайя помотала головой. Корни устремил взгляд на стену, сосредоточенно нахмурившись.
– И ты не можешь их позвать?
Кайя снова сделала отрицательный жест.
– Они находили меня, когда хотели найти, – так было всегда. В данный момент это проблема. Я не могу оставаться в таком виде и не знаю, как снова сделать себе ореол.
– Ты это нигде не можешь узнать?
– Нет, – сердито отозвалась Кайя. – Я же уже сказала тебе. Единственным местом была топь, и я провела там всю ночь.
– Но ты же тоже фейри. Разве у тебя нет каких-нибудь способностей?
– Не знаю, – ответила Кайя, подумав о Кении.
Об этом сейчас она определенно не желала говорить. У нее и так хватает головной боли.
– Ты можешь накладывать какие-нибудь чары?
– Не знаю, не знаю, не знаю! Ну как ты не понимаешь, что я вообще ничего не знаю?
– Тогда пошли ко мне, заглянем в Интернет.
Они прошли в комнату Корни, и он включил компьютер. Экран мигнул голубым светом, затем загрузилась картинка фона. На ней был изображен волшебник, склонившийся над шахматной доской, на которой сражались две шахматные королевы – черная и ослепительно белая.
Кайя плюхнулась на живот на неубранную постель, чтобы крылья оказались вверху.
Корни постучал по клавишам, и модем заурчал.
– Ну, поехали. Ф-е-й-р-и. Так, посмотрим. Хм. Это про средство для мытья посуды, оно тебе не поможет.
Кайя фыркнула.
– Ага, зайдем вот сюда. Немецкие сказки о подменышах. Картинки. Поэзия Йейтса.
– Очевидно, я пикси, – вспомнила Кайя. – Давай щелкни на подменышей.
– Интересно.
Корни просмотрел страницу, и Кайя попыталась прочитать тоже, хотя лежала довольно далеко от экрана.
