И прежде чем несчастный успел опомниться, на руках у него защелкнулись наручники.
— А сейчас рассказывай! — приказал инспектор.
Тут раздался чей-то язвительный голос:
— А ты кто такой, чтобы его арестовывать?
Том резко обернулся с пистолетом в руке:
— Что ты сказал?
— Ты же убил Скорпиончика! — ответил говоривший, но уже не так решительно.
Инспектор стиснул зубы.
— Это ложь, которую распускает Крум. Сначала разберемся с Рыбкой. А потом отыщем и Крума, этого мародера. Я застал его, когда он обыскивал Скорпиончика. И когда я ему сказал, чтобы он вернул опал Гарри, он выстрелил и ранил меня.
Том показал свою перевязанную руку.
Кто-то недоверчиво возразил:
— Чтобы Тарелочка выстрелил в человека!?
Однако хмурые взгляды людей Тома заставили его поскорее ретироваться.
Том инстинктивно почувствовал, что преимущество на его стороне. Его люди были сплочены вокруг него, остальные же — разрознены, подозрительны, испуганы.
Он обернулся к арестованному:
— Рассказывай, что произошло!
Пересохшими губами торговец начал говорить:
— Вчера сбежал один из тех, кого я нанял для охраны, а они вместо этого стали воровать у меня опалы...
— И поделом тебе! — процедил сквозь зубы Гарри. — Хотел нажиться за чужой счет, вот оно тебе и вышло боком.
Другой голос добавил:
— Дичь-то вся разбежалась. Вот и ходим к нему за провизией, чтобы с голоду не подохнуть. А он позавчера еще за мешочек риса опал требовал, а сейчас — за тот же мешочек — уже десять опалов...
— Я же силком вас не заставлял отдавать опалы, — начал оправдываться несчастный. — Вы сами меня просили, а сейчас... Да разве ж я один? Разве Джованни не принес одного кенгуру и не продал его тоже за опалы? А эму Джима? Ведь если бы я вас не кормил, вы бы давно распухли от голода, отказались бы и от опалов, и от своего счастья. И так уже половина разбежалась от голода...
Том Риджер оборвал его:
— Говори, что тут произошло! Ты его застрелил?
— Я, бог мне свидетель! Но у меня и в мыслях такого не было. Чувствую во сне, что кто-то роется у меня за пазухой, где у меня мешочек с опалами.
— А где сейчас этот мешочек? — спросил Том.
— У меня. И я его не отдам!
— Мне он не нужен. Покажешь его следователю. Что было дальше?
— Дальше?.. Кричу: «Прочь, стрелять буду!» А он замахнулся на меня ножом. Я вырвался, и он меня только оцарапал.
И действительно, плечо его было окровавлено.
— Не знаю, как все и произошло: не то я спустил курок, не то пистолет сам выстрелил. Когда поднялся, гляжу — убит второй мой помощник! Господи, господи! Те, которые должны были меня охранять... Ведь я им за то и платил, чтобы они меня охраняли...
Том лихорадочно соображал. Целый мешочек опалов, причем отборных, за пазухой у этого человека — убийцы, стоящего вне закона. А убийца — у него в руках. Неужели упустить такой случай?
Он поднял голову.
— Я отвезу его в Алису. Сам. Никто из вас не заслуживает доверия. Этими опалами он может подкупить любого. В мое отсутствие меня будет замещать Джованни Гатто. Склад продуктов я конфискую. Охранять его будет тоже Джованни.
Толпа зашумела. Однако угрожающие взгляды приспешников Тома заставили ее замолчать. Так всегда бывает, когда разрозненное большинство сталкивается с организованным меньшинством.
Том быстро собрал свои вещи, заставил арестованного сесть на первого верблюда, сам сел на второго, и они тронулись в путь. Гурмалулу предпочел идти пешком.
Не менее часа они путешествовали молча, замкнувшись в себе, отчужденные. Наконец Фред Рыбка обратился к Тому:
— Инспектор, не губи меня! Ты сам видел — я защищался!
— Это будешь доказывать в суде!
— Зачем же в суде? Давай мы с тобой здесь договоримся! Как люди, как христиане.
