Поговорим о демографии

или более это посложнее, что ни говорите, чем в 25 или 50.

А скорости — не только транспортных средств, но и технологических процессов? Они тоже предъявляют повышенные требования к быстроте реакции, напряженности внимания, остроте зрения и другим психофизиологическим свойствам человека. На «небесных тихоходах», какими кажутся прежние крылатые машины в сопоставлении с теперешними, пилот летал, бывало, лет 40 — с 20 до 60. На реактивных, особенно сверхзвуковых, он порой едва выдерживает каких-нибудь 10–15 лет.

Да что авиация или космонавтика! Спустимся с неба на землю: обычные автомобили, которых уже сейчас в мире не одна сотня миллионов, жестоко мстят людям за малейшую неосторожность. А безопасность на дорогах зависит и от зоркости, расторопности, ловкости, выносливости водителя, от его внимательности, даже памяти. Ухудшение этих и многих других качеств с возрастом чревато бедой. Сверхдолгожителям будет грозить… сверхсмертность! Случайная гибель из-за аварий и катастроф. На транспорте, на производстве. Альтернатива — самоизоляция от того и другого, от беспокойной жизни с ее бурными темпами. Капитуляция перед действительностью, разновидность «пенсионерского банкротства».

Таких проблем немало. Некоторые из них дают о себе знать уже сегодня. Анализируя их (причем даже отнюдь не в том утрированном виде, какой придает им картина сверхдолголетия), кандидат экономических наук В. Переведенцев приходит к выводу: по сравнению с ними вопрос о дополнительных затратах на содержание пенсионеров представляется малозначащим, хотя многие выпячивают обычно на первый план именно увеличение «нагрузки иждивенцами».

Понятно, что и этот вопрос никак нельзя сбрасывать со счетов, оговаривается советский демограф. Если доля тех, кому за 60, к 2000 году достигнет 17 процентов, то «долги» общества, которые придется платить людям, ушедшим на заслуженный отдых, окажутся довольно значительными. Однако, подчеркивает ученый, на фоне Других последствий это маловажная деталь.

— А не забыто ли во всех этих рассуждениях нечто отнюдь не маловажное? Земля ведь ограничена в своих размерах! Так что в условиях бессмертия на ней очень скоро станет тесно. Туго придется и с сырьем, энергией.

— «Под небом места много всем». Эта лермонтовская строка приобретает сегодня новый смысл: выход в космос открывает перед человечеством новые просторы, новые источники энергии и сырья. Интересно, что заселение планет, по некоторым прогнозам, начнется в 2000 году, а бессмертие — в 2090- м.

— Столь «дальновидные» прогнозы могут ошибаться!

— Что поделаешь, заглядывать вперед все равно необходимо.

— Мы должны думать за своих потомков?

— Не за них, а о них. Будущее закладывается в настоящем.

«Имеется один важный материальный фактор, ограничивающий в конечном итоге научное и техническое развитие общества, — читаем в книге профессора Шкловского „Вселенная. Жизнь. Разум“. — Ресурсы вещества и энергии, необходимые для такого развития, не являются неисчерпаемыми».

Если бы производство энергии удваивалось завтра, как и сегодня, каждые 20 лет, то через 100 лет оно увеличилось бы в десятки раз, через 1000 — в тысячи, через 2000 — в миллионы. Допустим, оно будет расти в десятки раз медленней, чем ныне, — со скоростью 0,3 процента ежегодно. Даже при столь мизерных темпах его объем удвоится через 100 лет.

Таковы потребности. Их не удовлетворить улавливанием солнечных лучей, падающих на Землю. Другие возможности?

Будем оптимистами, говорит профессор Шкловский, и примем, что человечество овладеет новым источником энергии, научившись управлять термоядерной реакцией. Допустим также, что люди научатся сжигать в термоядерных топках не только тяжелый водород, но и обычный. Для его получения можно использовать воды Мирового океана (вернее, какую-то их часть, скажем десятую; осушать Землю в большей степени едва ли целесообразно). Увы, эти огромные — на первый взгляд неисчерпаемые — запасы сырья израсходуются через несколько тысячелетий.

Но люди распахнули дверь во вселенную! Уж там ли не в достатке жизненное пространство, вещество, энергия? Освоение планет, перестройка солнечной системы даст человечеству грандиозное обиталище, способное принять миллионы, миллиарды землян-переселенцев. Правда, и задача эта грандиозная. Ее решение может растянуться на века, если не на тысячелетия. Ну а много ли времени в запасе у человечества?

Возьмем в качестве примера ту же энергетику. Если нынешние темпы ее развития (удвоение производства за 20 лет) сохранятся и в будущем, последствия столь бурного прогресса через, два-три века могут остро поставить самые серьезные проблемы (нарушение теплового баланса Земли и т. п.). Не исключено, что мощные энергетические системы придется выносить за пределы нашей планеты. Но подготовка к этому требует интенсифицировать исследования в области космонавтики, и очень хорошо, что они усиленно ведутся уже сегодня.

Практически неисчерпаемым источником ядерного горючего способны стать большие планеты, состоящие преимущественно из водорода (например, Юпитер). Однако, чтобы овладеть этими ресурсами энергии, прогресс космонавтики уже недостаточен, хоть и необходим. Нужно сделать управляемым термоядерный синтез. И хорошо, что работа здесь ведется широким фронтом.

Короче говоря, количественный анализ ожидаемых потребностей и возможностей не просто полезен — он крайне нужен, чтобы определить заблаговременно, какие направления научно-технического прогресса наиболее важны.

Конечно, прогноз, заглядывающий далеко в будущее, весьма гипотетичен. Он не в состоянии предугадать новые революционные открытия и изобретения, которые качественно изменят возможности человечества. Так что же — спокойно ждать их?

«Вне зависимости от того, когда истощатся наши ресурсы — через 100 или даже через 1000 лет, не несем ли мы известную ответственность перед нашими потомками? — пишет в книге „Наше Солнце“ доктор Д. Мензел, известный американский астрофизик. — Если не принять своевременных мер, истощение горючих ископаемых станет мировой катастрофой. Проблема очень обширна. Возможно, понадобятся сотни лет для ее полного решения. И сейчас самое время приступить к нему».

Что было бы с нами, если бы наши предки рассуждали подобно мадам Помпадур: «После нас — хоть потоп»? К счастью, этого взгляда придерживались разве лишь такие, как она, фаворитка французского короля Людовика XV. Те немногие, которых Салтыков-Щедрин называл «помпадурами» и «помпадуршами».

А знаете, сколько у вас предков? Приблизительно 80 миллиардов. (Из них примерно 3,6 миллиарда сгорело в огне 14–15 тысяч военных пожаров, полыхавших на Земле последние 5–6 тысяч лет). Столько людей прошло по Земле до нас с вами. Без того наследия, которое они нам оставили, не было бы и того вклада, которым гордится XX век.

«В состав того, что мы называем человечеством, входит более мертвых, чем живых, — писал К. Тимирязев. — Эта утешительная, гуманная мысль великого мыслителя, напоминая нам о преемственности умственных и нравственных благ, составляющих общее достояние человечества; напоминая о том, что тот, кого уже нет, продолжает жить между нами, в своих идеях, в своих делах, своим примером, — эта мысль относится, конечно, не только к тем великим гениям, которые озаряют путь для всего человечества, но и к более скромным деятелям, жившим жизнью мысли, поддерживавшим нравственный идеал…»

Ныне во всем мире ежегодно рождается приблизительно 130 миллионов человек, умирает более 50 миллионов. То есть к миллиардам живых прибавляется по 80 миллионов (примерно 200 000 в день, 8000 в час, более 130 в минуту, двое менее чем за секунду). Статистики оригинального жанра прикинули, что суммарный вес всех наших здравствующих современников превышает 200 миллионов тонн. И напомнили на всякий случай: живая человеческая «биомасса» будет безостановочно увеличиваться и далее. Дескать, вот