— Что такое мирра? — не отнимая рукава от лица, насторожено поинтересовался Дэвид.
— Гумми-смола, она содержится в стволах деревьев рода коммифора.
— Ну и? — недоверчиво буркнул Дэвид.
— Молодой человек, вы когда-нибудь бывали в церкви?
— Конечно, только в детстве, а что?
— Обычно мирру применяют для благовонных курений в религиозных церемониях, а также ее используют в медицинских целях, как антисептик, — терпеливо объяснил Юрий.
— И что из этого? — убрав рукав от лица, глупо округлил глаза Дэвид.
— А то что, монстры так не пахнут, Дэвид! — по-детски улыбнулся Юрий.
— И кто тогда там, по-вашему?
— А вот как раз сейчас мы это и узнаем…Дэвид, да не стойте же вы на месте. Положите свою пушку и помогите мне, — призывно поманил его Юрий и продолжил вскрытие кокона.
— Что мне делать?
— Поддерживайте кокон снизу.
Юрий осторожно надрезал кокон по всему диаметру и, спрятав нож в карман, подобрал с пола скомканный матрас. Он положил его под кокон и, перехватив его нижнюю часть из рук Дэвида, потянул скорлупу вниз. Дэвид взял в руки ружье и снова занял оборонительную позицию у стены.
— Сначала посмотрим, что там внутри, а потом решим стрелять или нет. Вы меня поняли, Дэвид? — с натугой протянул Юрий. Надрезанный кусок кокона оказалось не так-то просто снять и Юрию пришлось приложить немало усилий, чтобы довершить начатое. И вот, наконец, нижняя часть шелковой скорлупы сползла вниз, и следом на пол упало что-то бесформенное и громоздкое.
— Это зародыш монстра! — тыкая стволом ружья перед собой, взревел испуганно Дэвид.
Юрий, потеряв последние силы, упал на колени рядом с шевелящейся биомассой, и устало выдохнул:
— Нет, Дэвид это не монстр. Это имаго.
— Какое еще на хрен имаго?! — теряя над собой контроль, крикнул Дэвид. Его снова затрясло в приступе воинственности, и он едва сдерживался, чтобы не нажать на спусковой крючок.
— Постой, постой Джон Рембо, успеешь еще повоевать! — постарался его успокоить Юрий. — Это всего лишь бабочка. Немного больше в размерах, чем обычная, но все же бабочка.
Бесстрашно склонившись над шевелящимся существом, он стал аккуратно снимать с него грязно- серую пленку.
— Фу, какая гадость! Как вы только можете прикасаться к этому? — невольно закрыл глаза Дэвид.
— Ничего, ничего в Афгане на «серпантине» было страшнее! — утирая пот со лба краем рубахи, грустно улыбнулся Юрий.
— Ну, вот и все… Эй, Дэвид, можешь открыть глаза! — закончив снимать пленку с обитательницы кокона, обратился Юрий к Дэвиду.
Тот, медленно открыл глаза и изумленно выдохнул:
— Святая Магдалена 500 ватт тебе в задницу!.. Петти!
Неслышно шурша шинами, желтый лимон катился по мокрой спине серой гадюки на юго-восток.
Внутри него спереди сидели двое мужчин. Седовласый широкоплечий мужчина вел автомобиль, а второй худощавый, коренастый, положив ладонь на лоб, о чем-то думал.
На заднем сиденье автомобиля, лежала завернутая в дождевой плащ, молодая женщина. Ресницы на ее закрытых глазах нервно подрагивали, а из полуоткрытого рта вырывалось прерывистое дыхание. Женщина спала или была без сознания. От ее тела шел приятный запах, наполняя салон запахами мирры и полевых цветов.
— Юрий, вы не могли бы ехать быстрее? — прервав свои размышления, нетерпеливо воскликнул пассажир.
— Я итак достаточно превысил скорость. Дэвид, дорога скользкая и если я буду гнать напролом, то мы непременно «поцелуемся» со встречной машиной, — не отрывая сосредоточенного взгляда от дороги, спокойно ответил водитель желтого лимона.
— Какой вы все-таки твердокаменный! — чуть не плача промолвил Дэвид и трагически вцепился пальцами в виски.
— Все будет нормально, Дэвид. Вот увидите! — решил подбодрить страдальца Юрий.
— Да, вы в этом уверены? А если она умрет еще до того, как мы довезем ее до Сент-Пола? — шмыгнул намокшим носом Дэвид.
— Вы что, плачете, Дэвид? Но, почему, ведь все обошлось? Ведь все обошлось, даже лучше чем мы предполагали! — разбавив строгость на лице бодрой улыбкой, громко воскликнул Юрий.
— Вы просто не знаете, что для меня значит эта женщина! — закрыв лицо ладонями, с надрывом простонал Дэвид.
— Вы ошибаетесь, Дэвид. Я знаю, что для вас значит мисс Петти.
— Откуда вы можете знать о моих чувствах к ней, Юрий?
— Для меня было достаточно того, как быстро вы приехали на мой звонок. Такую завидную прыть обычно проявляют только по-настоящему влюбленные люди.
— Если бы вы знали, какая она, Петти!
— Я знаю, какая она, Дэвид.
— Она самая удивительная женщина на свете и я люблю ее. Вы слышите меня Юрий, я люблю ее больше жизни!
— Вы счастливчик, Дэвид.
— Точнее и не скажешь!
Разбуженная криками мужчин, женщина открыла глаза и пошевелилась. При этом плащ съехал с нее, открыв ее обнаженное тело, перепачканное в желто-бурой слизи и кроваво-черных сгустках.
Услышав шорох за спиной, Дэвид резко обернулся назад и с жалостью и трепетом в голосе, произнес:
— Петти, милая Петти, ты пришла в себя! Слава Богу, ты пришла в себя.
— Мисс Петти, как вы себя чувствуете? — немного сбавив скорость, бросил Юрий быстрый взгляд в зеркало заднего обзора.
Женщина сделала попытку встать, но это ей не удалось. Возможно, она была еще слишком слаба, чтобы двигаться. Перевернувшись со спины на бок, она слабо простонала:
— Дэвид, Дэвид это ты?
— Да, да, Петти, это я, твой друг Дэвид! — обливаясь слезами счастья, произнес Дэвид и протянул руку к возлюбленной. — Лежи спокойно, Петти. Мы скоро приедем в Сент-Поль, и тебя посмотрят врачи.
— Да, это ты, это ты, Дэвид… Я узнаю запах твоих рук, — чувствуя прикосновения пальцев к своему лицу, слабо прошептала Петти.
— Петти, милая моя Петти, ну зачем ты уехала от меня? — не переставая плакать, вопросил Дэвид и нежно погладил возлюбленную по липким от крови и смолы волосам.
— Прости меня, Дэвид, прости меня! — не сразу ответила Петти и вдруг, выгнувшись дугой, сильно захрипела. Из ее открытого рта наружу поползла малиновая пена, а глаза закатились назад.
— Юрий, Юрий остановите машину. Быстро остановите машину, с Петти происходит что-то неладное! — решив, что Петти умирает, дико заверещал Дэвид.
Пронзительно скрипнув тормозами, желтый лимон остановился на обочине дороги и Юрий, открыв дверь, выскочил наружу. На улице закончился ливень и стих жестокий ветер, и уже ничего не напоминало о недавней буре. Лишь редкие капли падали с небес, со звоном разбиваясь о жидкое зеркало луж. На востоке чернильный пирог неба отделила от плоского земляного блюдца алая кромка зари, словно острое лезвие ножа, вонзившись в сладкую благодать. И там, где блеснул первый луч света, солнце жизни воспряло из праха мертвой ночи!
— Юрий, Юрий помоги! — словно резанный орал Дэвид.
— Да, не кричи ты так. Сейчас я посмотрю, что можно сделать, — стараясь сохранять спокойствие,
