– Елена, ну это ли не абсурд – потакать выходкам этого оболтуса?
– Альберто, пожалуйста, не говори так о сыне, – донья Елена умоляюще посмотрела на мужа.
– Как же иначе о нем говорить, если этот лодырь опять ничем полезным не занимается? Стыдно людям в глаза смотреть. – Он говорил взволнованно, не скрывая своей боли.
– Альберто, я прошу тебя…
– Нет, нет, это пустой, никудышный человек…
– Если я не ошибаюсь, речь идет обо мне? Кому еще в этом доме можно дать подобную характеристику?
Луис Альберто незаметно вошел в гостиную и теперь снисходительно, с иронической улыбкой смотрел на отца. Потом шагнул к лестнице.
– Нет, нет, не торопись, нам нужно поговорить, – остановил сына дон Альберто.
– Отложим до завтра, я вижу, сегодня ты не в том настроении, – Луису Альберто хотелось спать, а не слушать упреки.
– Оставь свою иронию для более подходящего случая, – еле сдерживая свой гнев, сказал дон Альберто. – Ты в этом доме никто. Только ради матери я позволяю тебе здесь находиться.
Снисходительная улыбка снова появилась на лице Луиса Альберто.
– Никогда бы не подумал, что птички станут поводом для ссоры. Смотри, папа, осторожнее.
– Что ты хочешь сказать?
– Не переусердствуй в своей заботе о Марианне. Девушка хороша собой, но дело может плохо кончиться.
– Что?! – Дон Альберто быстро шагнул к сыну и сильно ударил его по щеке. Луис Альберто вздрогнул, весь подобрался, готовый, казалось, броситься на отца, но, взяв себя в руки, отступил и быстро стал подниматься к себе.
– Альберто! Альберто! – донья Елена обхватила мужа за плечи. – Как ты мог, Альберто? Он же взрослый мужчина!
– Ах, так? Тогда пусть и ведет себя подобающим образом. Может, моя ошибка в том и состоит, что я никогда его не наказывал.
Елена подвела мужа к дивану, села рядом, взяла его руки в свои и, грустно глядя ему в глаза, сказала:
– Ах, Альберто, Альберто, просто ты его больше не любишь. Да и меня, по-моему, тоже…
– Прошу тебя, Елена, – постепенно успокаиваясь, сказал дон Альберто, – давай не будем больше говорить об этом. Не хочу портить себе весь день.
– А если он уедет? – тревожно спросила донья Елена.
– Кто, Луис Альберто? Пожалуйста, только на этот раз – без денег, ни сантимо от меня не получит.
– Боже, что плохого я тебе сделала, за что такое наказание? – сказала донья Елена и, закрыв лицо руками, вышла из комнаты.
Только теперь притихшая, готовая зарыдать Марианна осмелилась подать голос:
– Бедняжка, как она страдает. Наверное это я во всем виновата. С тех пор, как я здесь, каждый день в вашем доме споры и скандалы.
Дон Альберто встал, подошел к девушке, забившейся в глубокое кресло, и ласково погладил ее по голове.
– Успокойся, девочка. Споры и скандалы здесь продолжаются уже много лет. Для всех нас это стало чуть ли не допингом.
– Но ведь так жить нельзя, сеньор, наверное, можно что-то сделать.
– А что можно сделать, Марианна? – и добавил: – Спасибо тебе, дочка, за сочувствие.
Марианна еще долго сидела неподвижно, снова и снова перебирая в памяти все, чему стала невольным свидетелем. Да, пожалуй, Мария сказала правду: богатство – не всегда счастье.
А на кухне шла своя жизнь.
– Ой, не помню, положила я мускатный орех или нет. Ты не заметила, Мария? – Пачита всплеснула руками.
– Пачита, ну что ты расстраиваешься? Если не помнишь, положи еще чуть-чуть.
– Ну нет, если положить больше, вкус изменится, а молодой хозяин такой привередливый… Никак ему не угодишь.
В дверь просунулась пышноволосая голова, блеснули любопытные глаза.
– Что ты делаешь, Пачита? – Марианна заглянула ей через плечо.
– Разве не видишь? Готовлю.
– Может, тебе помочь, а?
– Да что ты в этом понимаешь? Испортишь все, а я отвечать буду.
– Мария, а тебе не надо помочь?
– Нет, девочка, не надо, я уже все сделала и даже кофе попила.
– А чем бы мне заняться?
– Отдыхай. Ты же знаешь, дон Альберто не разрешает тебе ничего делать по дому.
– Ох, скучно мне, Мария. Не с кем даже на улицу выйти.
– Сочувствую я тебе, дочка. Попроси, чтобы дон Альберто сам подыскал тебе занятие. Это единственный выход.
– Делай новогодние украшения из папье-маше, как сеньора, – посоветовала Пачита, помешивая что-то в кастрюле.
– Я бы с удовольствием, а сеньора меня научит?
– Сейчас ты к ней лучше не подходи. Пойди к себе в комнату, приляг.
Погрустневшая Марианна, так и не найдя себе дела на кухне, вышла в сад.
– Целыми днями разгуливает без дела, а все с ней носятся, как с королевой, – бросила Пачита.
– Напрасно ты так, – возразила Мария, – мне жаль Марианну.
Завидев сына, донья Елена отложила работу в сторону.
– Доброе утро, сынок, – ласково сказала она. – Как тебе спалось?
– Плохо, – буркнул Луис Альберто. – Пусть мне соберут чемоданы, я уезжаю.
– Почему?
– Ты еще спрашиваешь? – вскинулся Луис Альберто. – Вчера отец зашел слишком далеко, и я не намерен прощать его. Если он забыл, что я ему сын, я тоже могу забыть, что он мне отец. Я хочу уехать, как можно быстрее и как можно дальше. В Южную Америку.
– Но это невозможно, Луис Альберто.
– Почему же, интересно: Кто мне запретит?
– Никто, ты свободен, – тихо сказала донья Елена. – Можешь делать все, что хочешь, но твой отец… – Она встала, прошлась по комнате, нервно сжимая руки. – Он больше не собирается ничего тебе давать. Так и сказал: ни сантимо.
– Ясно, – Луис Альберто нервно забарабанил пальцами по столу. – Родители постоянно навязывают детям свои желания, – сказал он. – Ты стремилась держать меня у своей юбки, а он – усадить за письменный стол, сделать из меня зубрилу. И поскольку это не удалось, он возненавидел меня. Да, денег у меня нет, это верно. Скитаться неизвестно где и терпеть лишения я тоже не намерен, поэтому я остаюсь, но сделаю его жизнь невыносимой. Как он мою.
Донья Елена подошла к сыну, нежно коснулась его руки.
– Нет, нет, отец может выгнать тебя, не перечь ему, сынок. Он очень изменился, стал совсем другим. И все из-за этой… Это она виновата, только она…
Луис Альберто холодно посмотрел на мать.
– Ни в чем она не виновата. Эта дрянь дерзит мне потому, что чувствует поддержку отца. Но это ему дорого обойдется. Ох, как дорого…
– Не говори так, сынок. Нам с отцом всегда хотелось, чтобы ты работал, завел семью, детей. Чтобы стал полезным человеком.
– Как будто те, кто работают, живут вечно, – фыркнул Луис Альберто. – Если у отца достаточно денег, зачем работать? Оставь меня в покое. Я хочу просто жить. Работать!.. – рассмеялся Луис Альберто.
