– Я не преувеличиваю, это действительно так. Марисабель… Я хочу повторять это имя миллион раз… Помнишь песню, которую я пел о любви, такой чистой, прекрасной, нежной? Это о тебе, Марисабель. Когда я смотрю на тебя, у меня вырастают крылья.
Умберто так увлекся, что не заметил, как к ним подошла Лили и несколько ее одноклассниц.
– Браво, браво, аплодисменты! Теперь вы все знаете, что мой кузен влюблен в Марисабель Сальватьерра! – воскликнула она – возможно, не без задней мысли: любой успех надо закрепить.
– Прошу тебя, Лили…
– Солнце рукой не закроешь, а правду не скроешь. Девочки, будет повод повеселиться, считайте, что вы все приглашены. Готовьтесь, – оживленно говорила она, не замечая помрачневшего лица Марисабель и примолкшего Умберто.
– Что с вами? Или я что-то не то сказала? – остановилась, наконец, Лили.
– Болтаешь больше, чем нужно, – недовольно сказала Марисабель.
– А зачем мне молчать? Слушай, Марисабель, давай начистоту. Он ведь тебе нравится?
– Не знаю, спроси его.
– Извини, но это ты должна ответить, а не он.
– Пусть это будет нашей маленькой тайной, правда, Умберто? – уклонилась от ответа Марисабель.
– Договорились. – И видя, что поговорить им уже не удастся, Умберто распрощался с девушкой.
Марисабель направилась к воротам колледжа и вдруг, бросив случайный взгляд на другую сторону улицы, увидела Бето. От неожиданности она остановилась. Лили недоумевающе посмотрела на нее и удивленно спросила:
– Что это с тобой? Ты так побледнела…
– Посмотри, там стоит Бето.
– Да, но в чем дело? Ты его боишься?
– Нет, нет, просто я не хочу его видеть, но придется пойти поздороваться. И прошу тебя, Лили, не оставляй меня с ним наедине. Побудь со мной, пожалуйста.
– Не волнуйся, раз ты просишь, я останусь, – успокоила ее Лили.
Увидев, что девушки заметили его, Бето поспешил к ним навстречу.
Поздоровавшись с Бето, Лили спросила:
– А что случилось на празднике у Марисабель? Почему ты ушел не простившись?
Бето не сводил влюбленного взгляда с лица девушки, словно хотел найти в ее глазах ответ на свои сомнения. Он с трудом сообразил, о чем спрашивает его Лили, и сказал первое, что пришло в голову.
– А я уж подумала, что ты обиделся на Марисабель.
– Нет, нет, такое никогда не может случиться, правда, Марисабель? – сказал Бето, пытаясь поймать ускользающий взгляд девушки.
– По-моему, нет, – сухо ответила она.
– Ну, бывает, что влюбленные иногда ссорятся из-за пустяка, – продолжала поддразнивать Лили: она решила до конца выяснить не очень понятное ей отношение Марисабель к Бето.
– Да, но мы с Бето не влюбленные… – заметила Марисабель и, чтобы прекратить этот разговор, сказала: – Пойду схожу в кафетерий, съем чего-нибудь. А ты поговори пока с Лили.
Растерявшийся Бето повернулся к Лили.
– Я пришел поговорить с Марисабель, а видишь, как получилось…
– Что ж, я думаю, она была достаточно откровенна.
– Ты тоже считаешь, она меня не любит? – простодушно спросил Бето.
– Я думаю, она влюблена в другого, прости меня, – Лили твердо решила расставить все точки над «i».
– Это с ним она сейчас разговаривала?
– Не знаю, – пожала плечами Лили. – Я в чужие дела не вмешиваюсь.
Первой мыслью Бето было повернуться и уйти: даже издали он видел, как нежно смотрел на Марисабель тот мужчина, как долго прижимал ее руку к своим губам, нет, он должен знать правду, должен услышать ее от самой Марисабель. Бето кивнул Лили и бросился вслед за уходящей Марисабель. Он не смог ее догнать, но издали заметил дверь, в которую она вошла, и последовал за ней.
– Объяснимся, Марисабель, – сказал он, подходя к ее столику.
– Прошу тебя, Бето, лучше в другой раз, – сказала Марисабель.
– Нет, нет, сейчас. Выслушай меня, очень прошу, – настаивал Бето.
– Хорошо, садись.
– Марисабель, мне стыдно за свое поведение на празднике, – взволнованно начал Бето. – Просто… Ну, когда я понял, что ты недосягаема для меня, я ужаснулся, а теперь… теперь я понял, что не смогу жить без тебя. И постараюсь стать достойным тебя – несмотря ни на что. Только не спеши выходить замуж. Я… я не буду тебе мешать, не буду тебя тревожить. Буду учиться день и ночь, а когда твоя мама увидит, что я достиг чего-то, что не боюсь никакой работы, думаю, тогда она не будет против.
– Бето, знаешь, что я тебе скажу. Мне очень грустно, но я не могу тебе ничего обещать. Я хочу, чтобы ты меня понял: я могу быть только твоим другом, не больше.
– Прошу, подожди меня, это единственная просьба.
– Однажды ты узнаешь про меня что-то такое, что заставит тебя думать обо мне совсем по-другому. – Марисабель говорила серьезно, без тени улыбки, удивляясь про себя, как тяжел ей этот разговор: ведь, кажется, все она для себя уже решила и все-таки как трудно ей, оказывается, разговаривать с Бето, видеть его.
– Значит, ты любишь кого-то, да? Ты влюблена в того парня, с которым только что разговаривала, и поэтому запрещаешь мне мечтать о тебе? Но ведь так недавно ты говорила мне, что я тебе нравлюсь. Как быстро ты изменила свое отношение, – взволнованно говорил Бето.
– Прости, не знаю, что тебе ответить… Я не могу любить тебя, как мужчину, нет, но ты можешь быть моим другом, моим братом…
– Нет, нет, Марисабель, – перебил ее Бето. – Я люблю тебя совсем иначе. Я очень хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Я так тебя люблю…
Бето закрыл лицо руками.
– Но, Вето, ведь я же… – едва не сорвалось с языка Марисабель.
– Да, я знаю, ты… – Вето в упор посмотрел на нее повлажневшими глазами, – вы смотрите на меня уже иначе, потому что узнали настоящую историю моей жизни. Вероятно, ваша мама рассказала вам обо всем, чтобы объяснить то, что произошло. И теперь вы меня презираете.
– Нет, нет, вовсе не так. Не думай, что я изменила свое отношение к тебе. Я не хочу, чтобы ты страдал из-за меня. Я, как и моя мама, я люблю тебя и уважаю, но мы можем быть только друзьями, пойми же, – убеждала его Марисабель, взволнованная не меньше, чем он.
– Да, я понимаю. Вы уже знаете, что я просто бедняк. Невежда. Который ничего бы не достиг, если бы не ваша мама. Наверное, знаете, что я хотел вас обворовать, и меня отвели в участок. Я даже сидел в изоляторе. Ведь знаете, правда?
– Нет, но для меня все это неважно, клянусь тебе, – Марисабель не могла разобраться, какие чувства нахлынули на нее: жалость к Вето, а может быть, жалость к себе, к своей несостоявшейся любви? Не в силах справиться со своими чувствами, она расплакалась. – Прости, если я вела себя грубо. Прости, – рыдала она.
– Простить? Нет, Марисабель, это вы должны простить меня, потому что я осмелился рассчитывать на вашу взаимность. Ведь я знаю, кто я такой. И знаю, что я вам не пара.
– Прошу тебя, не говори так. Ты… ты самый лучший парень на свете. И я вовсе не считаю, что ты хуже меня, – сквозь слезы говорила Марисабель. – Наоборот, и потому, прошу, не думай обо мне. Я могу относиться к тебе только как к брату.
– Что ж, Марисабель, прости и ты за все, больше мы с тобой не увидимся. Я не хочу быть тебе другом или братом. Ни за что, ни за что… – сказал Вето, вставая.
– Обожди, Вето, не надо так уходить, – вскинулась Марисабель. – Почему ты не можешь быть мне братом?
Вето посмотрел ей прямо в глаза:
