Все трое внизу посмотрели друг на друга. Они чувствовали – что-то случилось, что-то ужасное, иначе почему у него было такое лицо!
– Не волнуйся, – Джоана ласково обняла Марисабель. – Он же сказал – не случилось ничего особенного. Но мне пора. Я, пожалуй, пойду.
Когда сеньорита Смит ушла, Марисабель повернулась к дедушке и горько расплакалась.
А Марианна никак не могла проститься со своим Бето. Ей было – жалко бедного мальчика, который был совершенно ошеломлен внезапным появлением Луиса Альберто и до сих пор не до конца понимал, что случилось. Филипе и Чоли не мешали им разговаривать, но их терпение начало иссякать. Они снова вернулись к мысли, втайне от Марианны уйти из этой квартиры. Не в радость донье Чоли было богатство, если взамен она теряла самое дорогое, что у нее было – своего мальчика. И в то же время, как мать, она не могла в глубине души не понимать и Марианну в ее безрассудной и слепой любви к сыну.
– Когда же я найду покой в этой жизни? – вздыхала донья Чоли. – Сказала бы уж правду, а то снова явится этот – убивать парня.
– Какая разница? – пожала плечами Филипе. – Все равно мы сегодня ночью исчезнем. Или ты передумала?
– Не знаю, – с сомнением покачала головой Чоли. – Может быть, лучше подождать. Бето ведь еще болен. К тому же сегодня он сильно перенервничал. Но я думаю, теперь она все-таки расскажет мужу всю правду…
– И тогда его у нас просто отберут! – отрезала Филипе. – Неужели ты не понимаешь, как только она скажет мужу, что это его сын, они тут же помирятся, придут и скажут всю правду мальчику. И спокойненько увезут его. Я, конечно, думаю, что Бето не согласится, да кто знает. Раз она его родная мать!
– Не трави душу, Филипе! – простонала донья Чоли. – Надо подождать.
Марианна, наконец, собралась уходить. Бето решил, что теперь он не скоро увидит ее, но Марианна считала обратное. Ведь с этого дня у нее уже не будет никаких проблем с уходом из дома.
Глава 49
Наступил вечер, а Марианны все еще не было. Обстановка в доме ощутимо накалилась. Все старались не попадаться друг другу на глаза: сил обсуждать, говорить уже ни у кого не было, да и желания тоже.
Рамона тихо прошла в библиотеку – надо немного там прибраться, пока Луис Альберто не зашел сюда. И вдруг она испуганно вздрогнула: в темноте, молча и не двигаясь, сидел Луис Альберто и пристально смотрел на нее. В первый момент она даже испугалась, уж не случилось ли с ним чего?
– Извините, – прошептала она. – Я не ожидала вас здесь увидеть. Что с вами, сеньор?
– Вы все знаете, – ледяным голосом сказал Луис Альберто, смотря на Рамону ненавидящими глазами. – Вы во всем помогали ей, вы покрывали мою жену – вы, Мария и прочие в этом доме.
– Вы можете мне не верить, но я ни в чем не виновата, – с достоинством ответила Рамона.
На самом деле Рамона всегда недолюбливала Луиса Альберто. Еще с тех далеких времен, когда за него вышла ее Эстер, и он так издевался над бедняжкой. Она никогда, даже про себя, не называла его по имени, только «сеньор Сальватьерра» или «муж Марианны». И теперь опять он бросает ей яростные необоснованные обвинения.
– Больше я не попадусь на вашу удочку, интриганка! – кричал теперь ей Луис Альберто. – Даю срок до завтрашнего дня, собирайте свои вещи и убирайтесь. Как жаль, что я не выгнал вас тогда, восемнадцать лет назад. В доме было бы легче дышать. Убирайтесь, вы и Мария тоже! Вам понятно?
Рамона старалась сдерживаться, но слезы сами собой покатились у нее из глаз. Заметив это, Луис Альберто пришел в ярость.
– Теперь мы начинаем горько плакать! Постараемся заговорить зубы и обведем вокруг пальца! Но только вам это не сможет помочь. Вы ведь знали, что жена изменяет мне? Лицемерка! Вон, убирайтесь отсюда, чтобы с завтрашнего дня больше вас не было, ни вас, ни Марии!
– Но, сеньор, – хотела прервать его Рамона. Она решила что сама откроет Луису Альберту правду о его сыне, но он не дал ей этого сделать.
– Пошла вон! – диким голосом закричал он. – Видеть тебя не хочу!
Рамона не могла снести таких оскорблений. Она повернулась и с достоинством вышла.
Первым делом ей нужно было предупредить Марию о том, что с завтрашнего дня они обе уволены.
В гостиной ее увидела Марисабель. Девочка очень ранимо относилась к любой несправедливости. Она слышала, как отец кричал на Рамону, и поспешила узнать в чем дело.
– Он выгнал меня из дому, – плача объяснила ей Рамона. – Меня и Марию. Сказал, что мы помогали твоей матери. Ах, Марисабель, я боюсь. Но не за себя. Я боюсь, что твой отец сделает что-нибудь маме. – Она покачала головой. – Ну что ж, пойду к Марии.
Марисабель не могла поверить своим ушам. Рамона и Мария – это люди, которых она знала с детства, не слуги, а практически члены семьи, которые все эти годы делили с ними радости и горести. И выгнать их! Нужно поговорить с отцом. Марисабель подошла к библиотеке, но дверь была заперта изнутри.
– Папа, это я, открой, пожалуйста! – крикнула она. – Нам нужно поговорить.
– Уходи! – услышала она ответ из-за двери. – И не настаивай.
– Но, папа!
– Нет, Марисабель, я не открою!
Рамона вытерла слезы и вошла в кухню, где трудилась Мария. Та, увидев расстроенное лицо подруги, попыталась ее успокоить. Рамона, не зная, как начать, сказала:
– Он с ума сошел. Взгляд такой безумный. Отчего же не идет Марианна! Он ведь способен на все.
– Не пугай меня так, – ответила Мария. – Ты думаешь, он что-то с ней сделал? Нет, я не верю. Вот увидишь, она придет.
– Мы-то завтра уйдем, он выгоняет нас с тобой, – наконец сказала Рамона то, что собиралась. – А она останется с ним.
Мария все поняла сразу и только тихо сказала:
– А я думаю, что он выгонит теперь и Марианну. Мы уйдем вместе с ней, вот и все.
…Хуан Мануэль пришел в гримерную к своей новой возлюбленной, известной в своем мирке под неприхотливым именем Смугляночка, не с пустыми руками. На этот раз он купил дорогое платье из модного салона. Смугляночка, правда, хотела, чтобы он, как и раньше, принес ей украшения, но на это уже не было денег. Она стоила ему слишком дорого, но Хуан Мануэль не мог остановиться.
– Ты же говорил мне, что сказочно богат, – капризным голоском выговаривала ему Смугляночка. – Что можешь с ног до головы засыпать меня бриллиантами. Так осыпь же. А то я страшно рассержусь, – и она топнула ножкой.
– Дорогая, – уговаривал ее Хуан Мануэль, – спешка хороша только при ловле блох. И не забывай, деньги достает Сара, и на это ей нужно какое-то время. Но не сердись, со временем она мне даст столько, сколько мне нужно. Так что ситуация под контролем.
– Послушай! – продолжала скандалить Смугляночка. – За мной мужчины бегают толпами. И денег у них побольше, чем у тебя. Так что я только зря теряю время.
Хуан Мануэль испугался. Неужели она хочет бросить его? Она ведь сделает это, если постоянно не задабривать ее дорогими подарками. Снова и снова Хуан Мануэль убеждал строптивую любовницу, что жена в самое скорое время достанет много денег, что надо только потерпеть. И тогда он опять будет делать ей подарки.
– Я готов на все ради тебя, – с жаром говорил Хуан Мануэль. – Я тебя обожаю. Только не бросай меня, прошу!
– Сам говорит, что обожает, а живет с этой, – Смугляночка надула губки. – Она тебе нравится, а не я.
– Да ты что! – в отчаянии воскликнул Хуан Мануэль. – Она мне нравится только из-за денег. Сара – мой большой кошелек. Они ей легко достаются, но ведь это на руку нам с тобой, любимая моя. И ведь они все будут наши. Дай только время, деньги будут.
– Откуда! – презрительно протянула она.
Хуан Мануэль был так занят своей любовницей, что не заметил, как в гримерную неслышно вошла Сара. Теперь она воочию увидела то, чего боялась, но что всегда подозревала. Хуан Мануэль, ради которого она
