Ну да! Попробуй, навяжи, например, мнение вот этому, – он отхлебнул чай из кружки и указал ею на Юрия, – если он убежден в обратном. Да легче до Луны пешком дойти!!!
– Но, может, смысл этого термина в навязывании? – спросил Чернов.
– И что? Сам посуди: ну, предположим, какой-то совершенно больной на голову убежден, что капитализм лучше социализма. Ну, так пускай едет в США и работает там! Ведь никто не держит! Ему там будет о-о-очень весело!
– И то правда… – согласился Чернов, активно скребя в затылке. – Не! Боюсь, что наши миры слишком различаются, надо изучать. Юлька права с исследовательской программой…
Но эта примирительная фраза не возымела действия. Борис Ефимович, очевидно, снова сел на своего конька и закатил новую лекцию о прелестях капитализма и человеческого достоинства.
Тут было что сказать обеим сторонам, и дискуссия разгорелась с новой силой. Правда, она быстро пришла «к тем же деньгам».
– То есть получается, – опять начал обобщать Чернов, – что при капитализме, если у тебя есть деньги и власть, то тебя уважают, если нет – то нет. Но ведь большими деньгами обладают и бандиты. Они, получается, тоже уважаемые люди?!
– По штатовским фильмам так и есть! – вставил Николай.
– Вот возьмем опять наше общество, – продолжил Юрий. – У нас людей уважают только за то, что они сделали. А есть или нет у них деньги в настоящий момент – это на оценку никак не влияет. Ну и на хрен мне весь этот капитализм?! Я, к примеру, привык обо всем судить не абстрактно, а предметно. Возьмем конкретно меня и мои жизненные интересы. У меня интересная работа, люди меня уважают, у меня есть дом, где светло, тепло, уютно, есть все, что нужно для жизни. Интересной жизни. А если случится беда, так не только друзья, все государство придет на помощь! Буду я иметь это при капитализме, с его культом конкуренции и эгоизма? Вряд ли!
– А хрена мы друг другу здесь мозги парим, Юра? Я ж забыл – со мной «Большая библиотека»! – прервал друга Николай, снимая с шеи «брелок» своего стотерабайтного гигая. – Вот поставлю, и пусть человек своими глазами смотрит!
– У, блин! Точно. Забыли, – хлопнул себя по колену Юрий. – А там, кстати, и западные источники в полном комплекте.
– Там, в «Библиотеке», обычная база данных, – пояснил Николай, включая планшетку и вставляя накопитель. – У вас здесь наверняка такая же. Сейчас поставлю, и ройтесь.
Борис Ефимович с интересом влез в «Библиотеку» и с удивлением обнаружил, что, в отличие от хаотических американских аналогов, в ЭТОЙ «Библиотеке» действовал настоящий библиотечный принцип организации информации, но дополненный системой гиперссылок и весьма совершенной поисковой системой. Но это ему не помогло.
Конечно, было очень интересно рыться в информации об иной цивилизации и, как он почувствовал, более совершенно устроенной, чем его бывший СССР.
Но информации было так много, что он скоро просто в ней заблудился. Он там бродил довольно долго, боясь признаться в этом, как он считал, для себя позорном факте. Но уже через час события совершили неожиданный поворот, и стало не до «Библиотеки».
Михаил, Эля и Лена подошли к окраине села, и она показалась им очень странной. Тут они обнаружили остовы сельскохозяйственной техники, грузовых и легковых авто. Все они были ржавые и засыпанные снегом.
– И чего они их на металлолом не сдали? – недоуменно спросила Лена, проходя мимо этого «кладбища».
Дальше – больше. Дома в селе были ужасно обшарпанные. Более-менее прилично выглядели лишь бревенчатые. Стали попадаться люди. Они также не производили впечатления благополучных. Даже те, кто был трезв, носили либо очень потрепанную одежду, либо что-то весьма серое, убогое. Лица людей были угрюмы. В глазах у многих читалась безысходность.
По мере продвижения вперед странностей появлялось все больше. Вскоре им открылся целый квартал новостроек. Они производили впечатление – дома были не просто хорошие, а шикарные, многие имели три этажа.
Практически все, даже те, которые были недостроены, были обнесены высоченными, красного кирпича, заборами. На многих заборах торчали железные заостренные штыри или нечто подобное. Над одним даже тянулась колючая проволока.
– Странно. Похоже на военный объект… но не он! – с удивлением отметил Михаил.
– И улицы у них от снега не чищены! – почти с обидой сказала Леночка, вышагивая по-прежнему на лыжах посреди улицы.
– Дичь какая-то, – поморщилась Эля.
Тут они увидели семенившую по только что протоптанной в снегу траншее женщину, выглядевшую достаточно вменяемо и коммуникабельно. Через минуту они уже узнали, где что находится, а также кучу совершенно не нужных им местных новостей и сплетен.
Как ни странно, но, начиная от магазина, улица была где-то как-то расчищена. По крайней мере, пешеходы могли пройти по тротуару.
Проезжая же часть улицы была засыпана снегом. Обычный маршрутный автобус вряд ли проехал бы по этим сугробам.
У магазина решили разделиться. Эля пошла на почту, а Михаил с Леной за продуктами.
Эля сделала несколько шагов и увидела, как метрах в пятидесяти от нее, в той стороне, где, по словам женщины, за углом находилась почта, в сугроб въехала необычная, не виданная ею раньше машина. По типу – легковушка-вездеход, но явно не советского производства. Легковушка, как бульдозер, взрыла сугроб и заглохла. Тут же из ее дверей посыпались небритые, изрядно нетрезвые и жутко матерившиеся личности.
Один из этих нетрезвых типов, увидев красивую девушку, вышагивавшую по тротуару с лыжами на плече, попытался пристать, но Эля на него так зыркнула, что тот аж шарахнулся. И некоторое время недоуменно глядел ей вслед, стоя по колено в снегу, не в силах понять, что его ТАК остановило. Из задумчивости его вывел окрик дружков, торопившихся в магазин за выпивкой.
Эльмира слышала, как они, по-прежнему отчаянно матерясь, двинулись к магазину. Секунду спустя их ненормативная лексика стихла, так как Эля завернула за угол и увидела наконец почту.
С виду почта как почта, но ее вид насторожил Элю. В ней было нечто неправильное… Машинально Эля сделала еще десяток шагов вперед, прежде чем до нее дошло: над фронтоном почты развевался не красный с серпом и молотом флаг, а бело-сине-красный.
Кулида встала, как громом пораженная.
– Зачем?! Зачем флаг генерала Власова здесь висит?! – пораженно спросила она у проходившего мимо старика.
– Эх, дочка, и не говори! У нас ныне уж пятнадцать лет как страна вся власовская…
– Вали отсюда, коммуняка недобитый! – вдруг услышали они сзади злобный голос.
Эльмира резко обернулась и, к немалому своему удивлению, увидела совершенно трезвого, интеллигентного вида субъекта в очках, сверлящего ненавидящим взглядом старого человека.
– Не обращай внимания, дочка, это местный ДЕРЬМОКРАТ. Дурак он. Лучше пошли отсюда от греха подальше…
– Но мне надо… – начала было Эля, шагнув к почте, но увидела ТАКОЕ, что на несколько секунд остолбенела: на табличке у двери было написано «Российская Федерация» и… красовался двуглавый орел!
Когда она чуть-чуть пришла в себя, то обнаружила, что рядом ведется оживленная перебранка между давешним стариком и тем, кого он назвал «дерьмократом».
С полминуты она вслушивалась, пытаясь сориентироваться. И услышала много интересного. От незнакомых определений типа «красно-коричневый», «коммунофашист» до чудовищных клеветнических заявлений глубоко антисоветского характера. Утверждения «интеллигента» были настолько чудовищны и шизофреничны, что невозможно было представить, что человек даже не в шибко здравом уме такое может заявлять.
