Звездное небо над головой, стихи Михайлы Васильевича Ломоносова соединили в единое целое и математику, и физику, и, если так можно выразиться, философию того, с чем он имел дело.
Вот эта Вселенная, с ее потрясающей, полной галактик, звезд, планет и просто межзвездного мусора бездной, той бездной, которую даже свет из конца в конец преодолевает за десятки миллиардов лет, оказалась
Внезапно, вся та бездна, что была перед его глазами, в небе безоблачной ночи,
Алкоголь в секунду вылетел из головы. Осталось только сильнейшее потрясение.
Бездна.
Бездна, в которой так легко потеряться не то что отдельному маленькому человеку. В ней легко теряются даже звезды.
И вот теперь эта самая бездна, что была где-то там, за куполом синего неба, сияет перед ним. Сияет каждый раз, когда разгоняют эмиттеры до точки пробоя. Отныне маленький кусочек этой бездны поселился и у него внутри.
Тогда, на той вечеринке, Дмитрий больше ничего не пил. И еще долго после той ночи в его глазах читалось потрясение, которое веселый высокоученый народ Полигона принял всего лишь за последствия тяжелого похмелья после изрядной пирушки.
Когда Дмитрий осознал, ОТКУДА может быть вышка и как она сюда, к нам, попала, им овладела паника.
Ведь если что-то ОТТУДА могло попасть к нам, то также можно и ОТСЮДА – ТУДА. А он своим миром очень дорожил. Он у него был один. И потерять его для Дмитрия было хуже смерти.
Также его настигло и полное понимание того, ЧТО произошло в ту самую злосчастную ночь неудачного эксперимента.
Гигантский выплеск энергии сформировал огромную дыру в одну из альтернативных вселенных, в которую ухнула вся окружающая местность, а сюда переместилась ПОХОЖАЯ, но иная – из другой Вселенной. Именно по этой причине (Дмитрий случайно услушал переговоры пилотов) вертолетчики материли картографов, которые, по их мнению, «карты местности рисовали задней ногой».
На самом деле картографы были ни при чем. Просто местность тут была ЧУЖАЯ.
Страх, совершенно ирреальный и дикий, что эта местность, вместе со всеми людьми и техникой, со всем этим горелым и переломанным лесом, в один момент может уйти обратно в свою Вселенную, прихватив с собой тех, кто на ней в настоящий момент оказался, полностью овладел Дмитрием. И доказательство того, что его страхи были далеко небезосновательными, было прямо перед глазами – человек с дичайшей надписью на лыжном костюме.
Обладателем английской надписи на груди лыжного костюма оказался юноша лет восемнадцати. Он постоянно трясся и пытался всем объяснить, что он ни в чем не виноват.
В чем он не виноват, добиться было невозможно, он это повторял как заклинание. Да и выяснять подробно было людям возле вышки недосуг.
Овладевшая всеми паника заставила просто сгрести странного лыжника, затолкать в военный вертолет (отчего он еще больше перепугался) и спешно убираться подальше от Зоны. Лыжник не сопротивлялся. Когда его втащили внутрь, он мешком свалился на пол возле переборки и больше не поднимался.
Василий, ничего не понимая, захлопнул люк и тут же чуть не вцепился в грудки Дмитрию.
– Что? Что произошло?!
Дмитрий имел весьма жалкий вид. Он махал руками, но что-либо говорить от охватившего его страха не мог.
– Да что за херня?! – взъерепенился Василий.
– Т-т-там в-вышка НЕ НАША!!!
– И что?! – Василий непонимающе вытаращился на Дмитрия.
– ДЫРА!!! БОЛЬШАЯ ДЫРА!!!
Василий сначала не понял, что за «дыру» имеет в виду Дмитрий. Но как человек, прямо причастный к сути экспериментов, ведущихся на Полигоне, был не настолько туп, чтобы не сопоставить разрозненные факты и не прийти к верным выводам.
Стараясь тщательно подбирать слова, он медленно и осторожно выговорил:
– Ты хочешь, сказать, что там… – Василь ткнул на переборку в том направлении, где лежала странная вышка, – одна из локальных инверсий вакуума?
Дмитрий лихорадочно закивал и добавил замогильным голосом:
– Мы проковыряли дырку в небе…
Василий икнул и чуть не присоединился к лежавшему на полу лыжнику. Ноги внезапно стали как ватные.
– А этот тогда откуда? – внезапно охрипшим голосом спросил он. До него постепенно начало доходить.
В ответ Дмитрий выразительным жестом молча провел рукой себя по груди и указал на лыжника. Василий перевел взгляд на лыжника. Тот, поняв, что эти жесты относятся к нему, съежился и прикрыл голову руками. Но надпись на груди скрыть не догадался. Василий прочитал ее и тоже побледнел.
Командир экипажа понял по белым как мел лицам физиков, что произошло что-то экстраординарное. Не дожидаясь особых на то команд, он рванул машину вверх и, заложив вираж, на приличном ускорении ушел в сторону городка. По его глазам было видно, что он бы с радостью матюгнулся, но поскольку его «выражения» попали бы в эфир, сдержался. Вместо этого сухо доложил на землю, что взлетели и возвращаются с найденным пострадавшим.
Несколько мгновений летели в молчании. Но, видимо, на вертолете с ремонтниками, из-за полного отсутствия достоверной информации, возникла целая череда совершенно диких догадок, которыми они решили поделиться с пилотами, а те с руководителями спасательных работ. Пришла команда отчитаться об обстановке.
Командиру экипажа было нечего сказать в дополнение к тому, что он уже сказал ранее, и он подозвал Василия и сунул ему в руку микрофон.
– Земля желает знать, что происходит. Твоя версия, – коротко пояснил он.
Василий еле унял дрожь в руках. Дрожь особенно стала видна, когда он взял микрофон.
– Были у вышки ретранслятора. По словам Дмитрия Жаринова, она не наша. Говорит, что там большая Дыра.
Видно, запрашивал обстановку не тот человек, который был полностью в курсе дела. Что лепечет физик, прикомандированный к конкретному «борту», он явно не понял и переспросил:
– Какая такая «дыра»?!
Но тут в эфир вперся кто-то с явно генеральскими замашками.
– Пр-рекратить тр-реп в эфире! Всем бортам покинуть зону поражения по кратчайшей траектории. Немедленно! По исполнении доложить!
– Есть! – четко ответил командир экипажа и почти сразу добавил: – Борт девятнадцать вышел из Зоны. Направляюсь на посадочную площадку городка.
– Борт девятнадцать! Доложите о пострадавшем! – снова рявкнул все тот же генерал.
Василий поднес к губам микрофон и уже более твердым голосом доложил:
– Взяли пострадавшего у вышки. Одет как лыжник. Внешних повреждений не видно. Возможны легкие обморожения. И еще… – Василий судорожно сглотнул, – на груди у лыжника дурацкая надпись. На английском.
– Какого характера надпись?
– «Руссиа». Латиницей.
– Какой национальной принадлежности пострадавший, не выясняли?
– Нет. Но говорит по-русски без акцента. Сильно напуган.
