Дина отшатнулась от нее.
– О чем ты говоришь? Это ведь не ты! Правосудие, если оно вообще возможно в нашей стране, должно постигнуть негодяя, который…
– Мама, я не о правосудии. Я о другом наказании. Есть же какие-то кармические силы, законы…
– Есть, – согласилась Дина. – Но по этим законам все, что мы делаем, – благо. Мы лишь восстанавливаем справедливость.
– Да, конечно…
Уйдя в свою комнату, Виктория бессмысленно переставляла книги с места на место, потом открыла чемодан, побросала туда, не глядя, вещи с полки и замерла, сжалась, поняв, что ей не избавиться от тревоги… «Три дня, – пообещала она себе, пытаясь успокоиться. – Ну пусть четыре или, на худой конец, – пять. А за ними – свобода, Швейцария, счастье». Но слова прозвучали неубедительно, и тяжелое предчувствие легло на сердце…
Дина тем временем, напевая, расхаживала по квартире, собирая вещи. В самой дальней комнате она плотно прикрыла за собой дверь, достала мобильный телефон и набрала номер старого приятеля, который много лет занимался ее делами.
– Саныч, слушай меня внимательно. Не могу я громче. Мне нужна твоя помощь. Через несколько дней я уезжаю… Мне нужно, чтобы ты получил и перевел на мой счет кое-какие деньги… Я подготовлю генеральную доверенность и заеду завтра. Да, как обычно…
Рано утром Виктория торопилась на встречу с читателями. Она спустилась на первый этаж и тут вспомнила, что забыла парик, и вернулась обратно. Плохая примета! Только этого ей сегодня не хватало, и так на душе кошки скребут. Говорят, нужно посмотреться в зеркало, а то дороги не будет. Захватив упакованный парик, она застыла перед зеркалом, словно то могло ей в чем-то помочь. «Пожалуйста, – попросила Виктория, – в последний раз!» Зеркало ответило ее же перепуганным взглядом…
Вика спустилась вниз по лестнице и так была занята своими мыслями, что не обратила внимание на пустой стул консьержа…
Как только дверь за Викторией закрылась, Дина вынырнула из кровати. Пора и ей собираться.
Пока нет Виктории нужно заехать к Протасовой, успокоить бедную женщину и обговорить с ней передачу обещанного взноса через Сан Саныча.
Потом – к нему в офис, заверить доверенность.
Она быстро составила документ, поставила на нем свою подпись и тут в дверь позвонили. Сердце у Дины подпрыгнуло, но она вспомнила про Полину: жаль, что ей не удалось уйти пораньше, теперь придется рассчитать девочку прямо сейчас. Наверно, она расстроится…
– Ах, это ты, – Дина открыла дверь.
Ей совсем не хотелось объясняться с девушкой, тем более что вид у той и без того был грустный.
– Сегодня работы не предвидится, – Дина улыбнулась. – Я ухожу, а Виктория встречается с читателями.
– А где? – спросила Полина.
– В Доме книги. На Невском.
– Как вы думаете, я успею туда?
– Конечно, встреча длится два часа, начало в одиннадцать.
– Спасибо, – Полина побежала вниз.
«Вот и славно, – подумала Дина. – Виктории легче будет сказать девочке о том, что в ее услугах мы больше не нуждаемся…» Она достала паспорт, аккуратно сложила в папку бумаги, и тут в дверь снова позвонили. «Ну что тебе еще?» – раздраженно подумала Дина, открывая дверь, и даже не посмотрела в глазок, уверенная, что вернулась Полина…
А Полина неслась по улице сломя голову, Жаль, что она узнала о встрече так поздно, но все-таки стоило попробовать исполнить обещание, данное Поповне. Добравшись до больницы, она с тоской посмотрела на часы: ровно одиннадцать, встреча с читателями уже началась.
С проходной Полина позвонила в отделение и срывающимся от волнения голосом объяснила Поповне суть дела. Та, несмотря на свою обычную неторопливость, поняла быстро и так же быстро – наверно только халат скинула – предстала перед Полиной в ситцевом платьице в мелкий цветочек. К груди она прижимала потрепанный томик Королевой и, на бегу прислушиваясь к рассказу Полины, беспрерывно ахала и повторяла: «Неужели это правда? Неужели ты действительно меня с ней познакомишь?»
Прохожие, с трудом сдерживая улыбки, оглядывались вслед странной паре: отчаянно жестикулирующей светловолосой маленькой девушке и огромной сдобной женщине, семенящей рядом с детским восторгом на лице…
В двенадцать они поднимались по лестнице Дома книги, разглядывая плакаты с портретами Королевой. Но у ее столика их ждало еще одно испытание – поклонницы Виктории сгрудились возле нее таким плотным кольцом, что и мухе пролететь было негде, не говоря уж о том, чтобы протиснуться Поповне.
Поповна нависла над толпой и замерла, лицезрея своего кумира. Она забыла об обещанном знакомстве и теперь старалась не пропустить ни одного слова Виктории, ни одного ее жеста. Полина между тем нырнула в толпу и яростно заработала локтями.
На нее шипели справа и слева, ее отталкивали, одна девушка даже попыталась схватиться с ней в рукопашный, но она все-таки вынырнула прямо перед столиком Виктории. Счастливая и растрепанная она глупо кивала головой и радостно улыбалась.
– Полина! – шепнула ей Вика, ответив на вопрос женщины с печальными глазами. – Что ты здесь делаешь?
– Я привела Поповну. Помнишь, я о ней рассказывала? Она мечтает с тобой познакомиться, только никак не может прорваться сквозь толпу.
Виктория подняла голову и встретилась взглядом с великаншей, глядевшей на нее сверху с потешным умилением.
– Здравствуйте, – улыбнулась ей Вика, и Поповна, по-детски сложив ладошку, помахала ей в ответ.
Королева выбрала одну из самых толстых книг, лежавших на столе, подписала ее и протянула наверх.
– Вот, – сказала она, – это вам. Полина много о вас рассказывала. Буду рада познакомиться.
Поповна протянула руку и пронесла книгу высоко над головой публики. В глазах ее стояли слезы.
Женщины в толпе заволновались и как по команде потянулись за автографами.
Виктория поглядывала на часы. Ей стоило поторопиться, если она не хотела надолго оставлять Дину одну. Ждать вечера она сегодня не намерена. «В последний раз!» – пело ее сердце. «В последний раз!» – плакало что-то внутри.
Полина с Поповной приблизились наконец к ее столику, и Вика быстро сообразила, что ей делать.
Поповна своим огромным телом загораживала ее от поклонниц и этим стоило воспользоваться, тем более, что положенные два часа она отсидела.
Виктория пожала Поповне руку и сказала:
– Замечательно, что вы пришли именно сегодня. Теперь я не скоро выберусь в люди.
