В номере напротив Аврориной стойки всегда (раз в месяц) останавливались две немки лет под тридцать. Одну звали Розой, другую – Кларой. Обе они были белесые, длинные, худые, как жерди, с плоскими задницами.
– Аврора!
– Аврора! – кричали они наперебой. Кстати, имя нашей героини они выговаривали хоть и с характерной для немецкой речи резкостью, но безукоризненно чисто. – Мы тебе белье прифез! Ити мерить будешь!
– Ну что вы, мне как-то неудобно!
– Ити!
– Ити! – зазывали они ее в номер, разложив на широченной арабской постели лифчики и трусы небесной красоты. Подобного белья Аврора не видела никогда в своей жизни. Она вообще не представляла, что бюстгальтер может быть какого-то иного цвета, кроме белого, черного или телесного. На кровати в номере немок было разбросано белье всех тонов и оттенков – от нежно-лимонного, ночного синего до цвета запекшейся крови. А модели! Что это были за модели! Даже имея неуемную фантазию, Аврора не могла предположить, что в мире существуют лифчики с декоративными дырками на сосках, с костяными и стальными косточками, без бретелек... Грации и полуграции, комбинации, чулки со всевозможными рисунками, колготки – все это лежало перед ней, как в сказке.
– Фибирай!
– Што кочешь!
– Нет-нет, я заплачу! Сколько стоит вот этот бюстгальтер? – И она с невероятной трепетностью, даже с какой-то боязнью, подцепила светло-зеленый лиф.
– Мерий!
– Мерий!
– Бес цены!
– Так тепе оттатим!
– Так!
– Ты только мерий!
– Мерий! – настаивали они.
– Только вы отвернитесь!
– Конешно!
– Конешно! – И немки делали вид, что отвернулись. Аврора мерила – они подглядывали, подмигивая друг другу.
– Как? Хорошо? – спрашивала наивная администраторша.
– Отлишно!
– Какая у тепя коша!
– А какая фигура?
– Тошеная! – И Клара робко дотрагивалась до Аврориной руки – будто девушка того и гляди растает на глазах.
– А фолос (волос) как плестит!
– Ты чем моешь фолос?
– Яичным шампунем в тюбике, – проговорила Аврора, и в эту минуту дверь распахнулась, словно кто-то хотел застать их врасплох...
На пороге стоял Метелкин в своем вишневом шлеме и недоуменно переводил взгляд с жены на немок и обратно.
– Ой! А чего это вы тут делаете? – тупо спросил он.
– Белье меряем! Что ты за мной следишь?! И как тебя только швейцар пропускает?! – рассердилась Аврора.
– А-а, – разочарованно протянул Юрик. – А я-то думал... – Да, он надеялся застать жену в объятиях какого-нибудь (как он сам выражался) хмырика. – Басенка! Басенка! Возьми вон тот! Вон тот красный лифчик! Мне нравится! – посоветовал он и закрыл дверь.
– Это есть кто?
– Мой муж.
– Красифый.
– Но мушина.
– Прикоди фечером трусы мерить!
– Прикоди!
– А это запирай! И рот, рот – красный – тоше!
– Запирай и красный!
– Тепе ошень, ошень идет!
Клара с Розой регулярно ездили в Москву около года и, пользуясь тем, что наша героиня была
