Очевидно, ей очень хотелось узнать, что было дальше, но Гермиона вовсе не собиралась ей исповедоваться. Впрочем, ничего страшного, если она скажет леди, куда хочет отправиться.
– Я иду на Гросвенор-сквер, на бал к леди Терлоу.
– На бал? – удивленно повторила Куинс, разглядывая облачение Гермионы. Та вспомнила, что все еще одета в помятое дневное платье.
– Хорошо, что никто меня не увидит. Вряд ли имеет смысл наряжаться в вечерний туалет. А если я его испорчу?!
Тонкие брови Куинс взлетели еще выше.
– Только почему вы обязательно должны его испортить? – осведомилась она с интонациями леди Уолбрук, встретившей Гриффина после ночных похождений.
Гермиона прикусила губу. Черт возьми! Пора бы научиться держать язык за зубами!
– Вовсе не обязательно. Но видите ли, очень трудно находиться среди людей, когда тебя не видят. Не хотелось бы, чтобы кто-то наступил на шлейф.
Куинс упрямо поджала губы с видом матроны, не знающей, что делать со своевольной дочерью.
Господи, она еще хуже матушки!
Гермиона продолжала одеваться, стараясь игнорировать Куинс.
– Вам лучше остаться дома, – посоветовала та. – я умею играть в карты. Может, партию в казино?
– Я отдала все оставшиеся деньги мистеру Криксу, так что мне нечего ставить.
– О, это не важно. Совершенно не обязательно играть на деньги, у меня тоже нет ни… – Куинс внезапно осеклась и почти простонала: – Кому вы отдали деньги?
– Мистеру Криксу, – повторила Гермиона, искавшая взглядом ротонду.
Ее слова были встречены ледяным молчанием. Подняв глаза, Гермиона заметила, что Куинс неподвижным взглядом уставилась на кровать, где лежал том сочинений Подмора. Медленно подняв руку, она показала на него с таким видом, словно перед ней возникла ядовитая змея:
– Вы купили ЭТО?
– Да, – пожала плечами Гермиона, убирая книгу в верхний ящик туалетного столика.
– И вы ее читали?!
– Не до конца, – призналась Гермиона. Господи, только не очередная нотация о неприличии чтения для молодых девиц.
– И все же уходите из дома?
– Разумеется.
Гермиона увидела ротонду, высовывавшуюся из-под плаща, схватила ее и накинула на плечи.
– Вы читали эту книгу и все же хотите выйти из дома?
– Я же сказала, что не дочитала до конца, – напомнила Гермиона.
– Значит, вы не поняли, какая опасность исходит от…
– Паратуса? – докончила Гермиона. Куинс зажмурилась и вздрогнула: – Да.
– Он не тронет меня. Я смертна. – Она была не слишком уверена, что может сказать то же самое об этой Куинс, но матушка всегда говорила, что невежливо допытываться о происхождении собеседника. По крайней мере спрашивать прямо в лицо. – Он не причинит мне зла.
– На вашем месте я не говорила бы так определенно, – фыркнула Куинс.
– Но это не важно. Я не собираюсь и близко подходить к этому человеку.
– Значит, с вашим увлечением покончено? – с надеждой спросила Куинс.
– Да, – кивнула Гермиона, стараясь говорить как можно убедительнее. Впрочем, кого она так старается убедить? Себя или леди?
Кольцо дрогнуло, словно зная правду и не желая позволить ей забыть…
Игнорируя назойливый кусочек металла, Гермиона пожала руку Куинс.
– Я иду на бал. Это всего лишь несколько кварталов. Поверьте, я вовсе не желаю привлечь внимание графа. Просто нужно кое-что уладить. Да и что может случиться, если никто, кроме вас, меня не видит?
Глава 7
Гермионе удалось сохранить самообладание и уверенность в своем плане: она легко проскользнула в дом леди и лорда Терлоу и без малейших затруднений поднялась в бальный зал.
Спрятавшись в нише, она наблюдала за происходящим с интересом, которого не испытывала с самого первого сезона. Как забавно следить за всеми незамеченной. И никто не упрекнет тебя в том, что ты слишком пристально уставилась на гостей.
Она заметила проходившего мимо лорда Хастингса, который, вероятно, искал ее. Последнее время он стал весьма настойчив, но Гермиона не могла заставить себя принять его предложение. Пока не могла.
В противоположном углу стояли Индия и Томасин, сплетничая и обмахиваясь веерами.
