грузом лежавших у него на сердце.
Как и лорд Данверс.
— Спускайтесь вниз и развлекитесь вместе с нами, — сказала она, немного отодвигаясь и улыбаясь ему. — Эти секретные встречи отнимают у вас слишком много сил.
— Почему вы считаете, что у меня была секретная встреча?
Она оглядела комнату.
— Ваше кресло повернуто вон к тому, — пояснила она, указывая на другое кресло в комнате. — А если бы вы работали над бумагами, как вы сказали, с вами был бы ваш помощник мистер Тайсон. Кроме того, вы потребовали, чтобы вас оставили одного и не беспокоили. Отсюда я заключаю, что у вас прошла личная встреча. — Она внимательно оглядела его. — И она была грустной, потому что вы выглядите так, словно отправили кого-то на эшафот.
— Или на виселицу.
— О, это ужасно. Вы себя слишком сурово судите.
— Ничего подобного, миледи, — произнес он, следуя за ней к гостям.
«Я сделал нечто гораздо худшее, — подумал он. — Я послал друга на смерть от руки предателя».
Сжимая ветхие простыни, Джорджи извивалась и металась во сне. В отдалении кто-то спорил, слова были неразборчивы, но голоса очень знакомы.
Она изменила положение, пытаясь разобрать, о чем они говорили.
«Я ухожу, Бриджит. Я должен сделать это. Я обещал ей, что буду там сегодня ночью. Если меня там не окажется…»
«Папа, нет!» — пыталась закричать Джорджи. Ее ноги бились о спинку гостиничной кровати, словно она крутила педали, пытаясь нагнать удаляющуюся фигуру, затерянную во мгле ее ночного кошмара, быстро пожираемую языками пламени.
Прозвучавший где-то в темноте пистолетный выстрел разбудил Джорджи. Постельное белье было мокрым от пота, а руки так крепко сжимали простыню, что костяшки пальцев побелели.
— Джорджи? — окликнула ее Кит, выбираясь из своей кровати на другом конце просторной комнаты. — Мне показалось, я услышала…
Еще несколько выстрелов разрешили сомнения сестры.
Джорджи резко села. Значит, услышанный ею выстрел не был частью ее кошмара.
Французы. Слухи о том, что они подходят, больше не были пустыми сплетнями.
— Одевайся, — приказала она сестре. — Мы должны уходить. Немедленно.
Она осторожно приблизилась к балкону, не решаясь выйти на него, но приоткрыла дверь настолько, чтобы можно было выглянуть на улицу.
Безлунная дождливая ночь не позволяла разглядеть ничего вокруг, хотя вдали за гостиницей Джорджи заметила красный колеблющийся свет двигающихся по улицам факелов и высокое пламя огня, поглощающего все, что могли поджечь французы.
Опасность приближалась с каждым мгновением.
Черт бы их побрал, подумала она. Хуже того, французы шли с юга, лишая их последней надежды вернуться по побережью к Неаполю.
Что говорила всегда миссис Тафт? Из огня да в полымя…
Сюда они сбежали из Англии вслед за тем, как врач лорда Харриса обнаружил, что она не была девственницей, и дядя Финеас решил выдать замуж вместо нее Кит. А теперь они, по всей вероятности, окажутся во власти французов.
Ну уж лучше они, чем дядя Финеас и лорд Данверс, ехидно подумала Джорджи. Если бы Италия могла остаться тем раем, который они тут нашли…
Здесь они хотя бы несколько месяцев прожили в спокойной обстановке. И впервые за последний год Джорджи не чувствовала во сне, что ее преследовали и за ней охотились.
Все началось в Лондоне, когда Джорджи впервые осознала весь ужас своих проблем. Она даже вернулась в Бридвик-Хаус, пытаясь как-нибудь сообщить Колину о своем положении. Но дом оказался заперт, и на ее стук ни в парадную дверь, ни в помещение для слуг никто не откликнулся.
«О, Колин, — не раз молила она. — Пожалуйста, приди и отыщи меня. Вызволи нас из этой беды!» Но насколько ей было известно, он отплыл на безымянном корабле, и она больше никогда не увидит его.
Однако ее молитвы не остались без ответа, но это произошло совсем иначе, чем она мечтала и считала возможным.
Однажды ближе к вечеру, когда их дядя и тетя были заняты приготовлениями к свадьбе Кит, к ним в дом вошел адвокат. Он явился по поводу завещания миссис Тафт. Должно быть, добрая женщина оставила девушкам все свое состояние. Маленький тщедушный человечек поправил на носу очки и многословно извинился перед леди за то, что так долго приводил в порядок собственность и ценные бумаги. Он объяснил это тем, что испытал большие трудности в поисках покупателя на «Сибарис», корабль мистера Тафта.
Но недавно он продал его, и деньги ждали их в банке — адвокат хотел знать, как они намереваются распорядиться своим наследством. Его нельзя было назвать состоянием, но для Джорджи и Кит этого было вполне достаточно. Завещание миссис Тафт даже предусматривало, что Джорджи разрешалось распоряжаться своими деньгами и деньгами Кит до достижения той совершеннолетия, но адвокат сказал, что не следует действовать согласно этой глупой приписке, а лучше передать управление всем наследством их дяде.
Джорджи с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться в лицо этому человеку. Передать свалившуюся с неба сумму дяде Финеасу? Она с тем же успехом могла выбросить деньги в Темзу.
Вместо этого она поблагодарила гостя за его заботу, позвала Кит и быстро упаковала немного вещей, которые они смогли бы унести. Они поспешно покинули Аскот-Хаус, ведя с собой совершенно растерянного адвоката.
Их первой остановкой был банк. После того как клерк вычел из причитающейся им суммы расходы на путешествие и банкир оформил аккредитив на имя некоей миссис Бридвик, Джорджи наметила путь их бегства. Если они отправятся на север, в Шотландию, на запад к диким просторам Уэльса или даже в Ирландию, дядя обязательно бросится преследовать их.
Единственное, что им оставалось, это немедленно покинуть Великобританию. Поскольку война с Францией разорвала большую часть Европы, безопасным местом оставалась только Италия. Там они могли найти убежище — под чужими именами, никому не известные, что должно было скрыть их от дяди Финеаса и опекуна лорда Данверса, пока Кит не достигнет совершеннолетия.
Джорджи поклялась, что больше ни одной из них не будет навязан нежелательный брак.
Из банка они отправились прямо в док и сели на первый отплывающий вниз по Темзе корабль.
Случилось так, что судно направлялось в Неаполь. Стоя на палубе, где ветер развевал ее спутанные кудри Джорджи обхватила руками живот, словно стараясь защитить и оградить его. Оставалось только надеяться, что когда-нибудь она снова найдет Колина и на этот раз уже не сбежит из его постели. Она уповала на то, что и он будет счастлив вновь встретить ее.
Пронизывающий ветер с балкона вернул Джорджи к действительности. Прозвучало еще несколько выстрелов, и она начала торопливо одеваться.
Она взглянула на море, испытывая почти страстное желание добраться до него, так как именно там лежало их спасение. Но не было времени найти корабль или хотя бы лодочника, чтобы увезти их отсюда. Она даже подумала о том, чтобы украсть одну из многочисленных рыбачьих лодок, лежащих перевернутыми на берегу, но поняла, что им с Кит будет не под силу дотащить ее до воды.
Перед тем как повернуться спиной к окну, Джорджи была готова поклясться, что заметила луч света в бухте. Словно неожиданно зажгли лампу и так же торопливо погасили. Она подошла к балкону и вгляделась в темноту, пытаясь различить хоть что-нибудь, но дождь, который принимался несколько раз за ночь, и кромешная тьма скрывали все вокруг.
В отчаянии ей, должно быть, пригрезился тот далекий огонек.
Кит уже оделась и теперь пыталась натянуть ботинки.
— Сэр Уильям говорил, что французские войска не продвинутся так далеко на юг.
— Очевидно, он ошибся, — ответила Джорджи, сожалея, что не послушалась совета его жены леди Гамильтон и не осталась в Неаполе. Но Кит очень хотелось зарисовать древние руины около этой маленькой приморской деревушки, и Джорджи хотя и неохотно, но согласилась сделать крюк. Кроме того, ей нужен был отдых от бурного водоворота светской жизни леди Гамильтон. Жена посла была очень внимательна к ним с момента их приезда в Неаполь, помогая подыскать жилище и представляя всем вокруг. Она, как подозревала Джорджи, догадывалась, что история об умершем муже была вымышленной, но, сама любившая скандалы, леди Гамильтон тактично проигнорировала слабые стороны легенды Джорджи и вовлекла сестер в свой круг.
Когда последовало еще несколько выстрелов, а вслед за этим крики и тревожный набат колоколов, Джорджи быстро закончила одеваться, не переставая обдумывать план бегства.
Когда они оделись в темные накидки, Джорджи подошла к прикроватной тумбочке и вынула из ящика единственную сохранившуюся вещь их отца — пистолет. Засунув его в карман накидки, она мысленно послала благодарственную молитву капитану Тафту. Не считаясь с ее нежным полом, он научил ее пользоваться оружием И она была рада, что прошлой ночью почистила и зарядила пистолет.
Однако руки сильно дрожали, и она сомневалась, что сможет справиться с ним сейчас. Джорджи горячо надеялась, что ей не придется пускать в ход эту премудрую штуковину. Одно дело — стрелять по мишеням… а в живого человека — это нечто совсем иное.
Кит стояла около двери с чемоданчиком в одной руке и мольбертом и папкой с бумагой для рисования — в другой.
— Я готова, — прошептала она.
Джорджи осторожно пересекла комнату и пошарила в корзине, стоящей
