Люси округлила глаза.
«Милорд, обчистить карман не что иное, как соблазнить».
И когда Люси на него взглянула, глаза ее выдали: «Вы не посмеете».
— Я не думаю… — начала Люси, отступая.
И по внезапной перемене ее поведения Клифтон увидел все слишком ясно.
Не спуская глаз с Люси, он двинулся к ней.
— Да-да, милорд. Именно так, — поддержала его из-за фортепьяно Марианна. — Представьте себе Мадрид. Бальный зал. — Она заиграла мелодию, одновременно нежную и соблазнительную. — Пригласите ее на танец.
— Мадам, — Клифтон слегка поклонился, — позвольте пригласить вас?
— Нет! — выпалила Люси. Поскольку они оба знали, что это не просто танец.
Малком переворачивал страницы нот, Марианна продолжала играть.
— Убеди ее.
— Да, вы должны это сделать, — добавила Марианна. — У нее есть информация, которая приведет вас домой, милорд.
«Приведет вас домой».
Эти слова пришпорили его. И, глядя в зеленые глаза Люси, так похожие цветом на английскую весну, он решился. Он обрел твердую решимость противостоять испытаниям. Он вернется домой, черт побери. Вернется! Вернется к ней.
Это было потрясающее открытие. Он хотел ее. Ее одну. И чтобы заполучить ее, он должен доказать, что достоин этого.
Достоин выкрасть ключи из ее кармана. Достоин вскрыть замок, на который она заперла свое сердце.
— Ну, Гилби, не отступай. Убеди ее потанцевать с тобой, — подбадривал Малком.
Клифтон снова поклонился, на сей раз ниже, затем поймал ее руку и поднес к губам.
— Мадам, позвольте пригласить вас на танец? — тихо проговорил он, почти касаясь губами кончиков ее пальцев.
— Нет! — Дрожа, она отдернула руку.
Нет?! Так она собирается осложнить ему дело. Ему это нравилось. Не льстивая мисс, не трусиха дебютантка, стремящаяся завоевать его расположение. Люси Эллисон, с ее упрямым откровенным вызовом.
Он видел, что загнал ее в угол.
— Но я настаиваю, — сказал он, придвигаясь ближе.
— И я тоже настаиваю, — стояла она на своем. — Я не танцую с джентльменами, которых мне должным образом не представили.
— Не представили? — Покачав головой, он снова взял ее руку. — Какое упущение. — Он поднес ее пальцы к губам и поцеловал, пробуя их на вкус. Это все равно что пригубить каплю пьянящего, дразнящего ликера. От прикосновения ее пальцев к его губам Клифтона молнией пронзило желание, ему захотелось схватить ее в объятия и снова поцеловать.
Но его задача — обольстить, и он отпустил ее руку, с удовлетворением наблюдая, как Люси прижала ее к губам.
Она дрожит? Или это ему только кажется?
Наклонившись, Клифтон замер, почти касаясь губами ее уха, и прошептал:
— В один прекрасный день вы, милая леди, станете моей графиней.
— Простите, что? — с трудом выговорила Люси, пытаясь отступить. Но перед ней был Клифтон, а позади камин, практически некуда бежать. — Я не думаю…
— Моей графиней, — повторил Клифтон. Его рука легла на каминную полку, теперь он действительно загнал Люси в угол. — Это мое единственное желание.
Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза, Люси видела, что он действительно так думает. Что он не намерен забыть ее.
— Я… я… я… то есть я не думаю…
Клифтон усмехнулся, он не видел ее такой растерянной с тех пор, как сказал ей, что женится только по любви. И теперь, застигнув ее врасплох, он обнял ее и привлек к себе.
И в тот момент, когда прижал ее к себе с приоткрытыми, зовущими к поцелую губами, он решил украсть то, что больше всего хотел…
Как она могла возразить? В конце концов, это ее урок.
Клифтон накрыл губами ее губы. Сначала она было запротестовала, но затем ответила на его поцелуй.
Ее язык скользил по его языку, она жаждала испытать наслаждение, ощущая бедрами, что его желание растет. Клифтон почти забылся. Забыл, где находится.
Забыл, что они целуются перед аудиторией.
— Браво! Браво! — воскликнул Малком. — Отлично сделано, Гилби! Я и не знал, что у моего благородного братца такие таланты.
Люси отпрянула, глаза сверкали, лицо горело. Клифтон не знал, кому уготована судьба Монди Моггза — ему или Малкому с Марианной.
— Да, весьма непристойно, милорд, — аплодируя, добавила Марианна. — Полагаю, вы совершенно сбили с толку Люси. Но вы получили свою награду?
Клифтон улыбнулся Марианне, затем повернулся к Люси и протянул добытый приз.
Ключи, которые она прятала в кармане передника.
Люси разинула рот.
— Черт проклятый! — воскликнула она, схватив ключи. — Вы обманщик.
— В любви и на войне все средства хороши, Гусси, — шепнул Клифтон, ласково потрепав ее по подбородку. — И вы — самое лучшее из них.
Она с решительным видом прошла мимо него.
— Вы становитесь совершенно невыносимым. Вы тщеславный, чванливый…
Не успела она закончить, как смех Марианны зазвенел в комнате.
— Он взял верх, Люси. Каково встретить наконец равного себе?
Люси протестующе фыркнула. Клифтон воспринял это как свидетельство того, что он украл нечто большее, чем ключи. Во всяком случае, пока.
После того как Клифтон и его брат ушли, Люси долго не могла успокоиться. Она поднялась наверх, в кабинет отца, разобрать донесения, которые пришли раньше.
Но, войдя, увидела, что отец сидит в кресле, уставившись на огонь в камине.
— Папа, ты не спишь? — удивилась она.
— Нет, Гусси. — Он долго смотрел на нее. — Я обдумываю трудное дело.
Его пристальный взгляд выбил ее из колеи, но она пересекла комнату и начала разбирать карты на столе.
— И что это за дело? — спросила она беспечно, как могла.
— Твой повышенный интерес к графу и его брату. — Отец оглядел ее розовое платье, самый лучший наряд дочери.
Люси замерла, она знала отца достаточно хорошо, чтобы понять, что это не просто замечание, а начало разговора.
В камине потрескивал огонь; помолчав, отец прочистил горло и спросил:
— Ты думаешь, это мудро?
Люси никак не ожидала подобного вопроса.
— Я только хотела… то есть мы с Марианной намеревались помочь им.
— Вы с Марианной? — Отец вскинул бровь.
— Я, — ответила Люси, взяв всю ответственность на себя.
— Я так и знал, — сказал отец. — Будь осторожна, дочка.
— Не понимаю, что ты…
