Айрис хотела взять сына за руку, но он отшатнулся.
— Ты до сих пор меня ненавидишь? — прошептала она.
Мейсону стало совестно. Зачем обращаться с матерью как с врагом? Она же не участвовала в сговоре против него!
— Нет, мама, — немного смягчившись, ответил он, — я просто тебе не доверяю. Ты пытаешься…
— …угодить и нашим и вашим? — закончила она за сына. — А как еще может быть? Сам посуди, Мейсон. У тебя ведь уже есть собственный сын. Надеюсь, когда-нибудь ты поймешь, в какое ужасное положение поставили меня вы с отцом. Правда, это будет еще не так скоро.
— Откуда ты знаешь про… моего сына? — стараясь не выказать волнения, спросил Мейсон.
На лице Айрис отразилось замешательство, она слишком поздно поняла свою ошибку.
Напряжение стало почти непереносимым. Казалось, в воздухе потрескивают грозовые разряды.
— Я не могу тебе сказать, — отводя взгляд, пробормотала Айрис. — Не могу нарушить слово…
Мейсон сжал кулаки. Его подозрения подтверждались. Он еще в самолете начал догадываться, кто из близких людей предает его интересы, но ему не хотелось признавать горькую правду.
Он нервно вскочил, прошелся взад и вперед по гостиной, облокотился о каминную доску и уставился невидящим взором на картину, висевшую на стене.
— Очень интересно, никогда бы не подумал, что ты будешь горой стоять за человека, который меня предал.
— Никто тебя не предавал.
— Ах, не предавал? А как, по-твоему, это называется?
— Я узнала о Кевине от человека, который вас обоих любит, — тихо произнесла мать.
Мейсон усмехнулся, но возразить не успел, потому что в коридоре раздались шаги и в гостиную вошел Стюарт Уинтер.
Годы его не сломили. Даже наоборот, с возрастом Стюарт стал только свирепее. Волосы его окончательно побелели, но это была все та же львиная грива, а лицо, обветренное от постоянной работы на свежем воздухе, казалось высеченным из камня. По-прежнему подтянутый и несгибаемый Стюарт посмотрел на сына с презрительной усмешкой.
— Любит… — Уинтер-старший расстегнул пиджак и вызывающе подбоченился. — А ты, я гляжу, попался на эту удочку, дурачок!
— И давно ты подслушиваешь? — негодующе воскликнула Айрис.
Он не удостоил ее ответом, а продолжал, обращаясь к Мейсону:
— Я, как ты знаешь, редко даю советы, но сегодня, так уж и быть, сделаю исключение. Ты ведь приехал издалека, надо тебя уважить. Так вот, я бы на твоем месте остерегался всех, кто якобы печется о тебе, сынок. Все они норовят воткнуть нож тебе в спину, за всеми нужен глаз да глаз!
И он довольно захохотал.
— Прекрати, Стюарт! Прекрати сейчас же! — вскричала Айрис, вскочив с кресла. — Мне осточертели твои издевательства!
Мейсон и Стюарт опешили. Тихая, как мышка, мать вдруг превратилась в львицу.
— Я не позволю тебе издеваться над Мейсоном! — воскликнула Айрис, не давая мужу опомниться. — Хватит! Ты уже причинил ему столько боли. Пора покончить с вашими дурацкими распрями. Покончить раз и навсегда!
Стюарт злобно прищурился.
— Еще чего! Твой щенок сегодня узнает, как перечить отцу. Он у меня подожмет хвост. Да я его…
Мейсон понял, что настал момент выведать у отца то, ради чего он проделал столь долгий путь.
— Почему ты это затеял? — выкрикнул он. — Почему именно сейчас?
Стюарт запрокинул голову и разразился громким хохотом, откровенно наслаждаясь унижением сына.
— Мне представился удобный момент проучить тебя, мистер Задавака! Вот почему!
— Ты все равно не победишь! — Мейсон старался как можно лучше войти в роль, чтобы у отца не осталось сомнений в его искренности.
— Я тебя предупредила, Стюарт, — задыхаясь, произнесла Айрис. — Смотри, хуже будет…
Но он опять не обратил на жену никакого внимания.
— По-моему, ты вообразил себя Давидом, — отмахиваясь от жены, как от назойливой мухи, проговорил Стюарт. — Не обольщайся, сынок. Ты у нас не библейский герой.
— Зато ты, наверное, чувствуешь себя Голиафом. — Мейсон скрестил руки на груди. — Только вот кто же тогда Бобби? Твой верный оруженосец?
Вместо ответа отец заявил:
— Да ты от страха в штаны наложил, а туда же — выкаблучиваешься!
Мейсон обрадовался, но не подал виду. Если отец заподозрит подвох — все пропало.
— С чего это ты взял? — насупился он.
— А зачем тогда ты сюда притащился?
— Чтобы предупредить тебя: не лезь! Сакраменто — мой город! Мой! Только сунься туда — и я прихлопну твою компанию, словно муху!
В дальней комнате раздался телефонный звонок.
— Да как ты можешь кого-нибудь прихлопнуть, если твои собственные сотрудники тебя подсиживают? — Стюарт с ухмылкой ткнул Мейсона пальцем в грудь, пользуясь возможностью унизить его не только словами, но и жестами.
Кровь ударила Мейсону в голову, и, хотя пока что все шло точно по плану, он вдруг испугался, что может потерять самообладание. Или переиграть. И тогда отец поймет, что это комедия. Он ведь не дурак, хоть и ведет себя порой как напыщенный осел.
— Кто… какой мерзавец согласился на тебя работать? — задыхаясь, спросил Мейсон.
Телефон звонил не переставая.
Стюарт торжествующе улыбнулся, обнажив зубы, почерневшие от никотина, — он был курильщиком с пятидесятилетним стажем.
— Так я тебе и сказал! А если я хочу свести тебя с ума, чтобы ты мучился подозрениями, по сто раз взвешивал каждое слово?.. С какой стати мне облегчать тебе жизнь?
— С такой, что тогда я догадаюсь сам, без тебя, и ты не сможешь увидеть моего лица, когда мне откроется ужасная правда.
Прием подействовал — Стюарт явно пришел в замешательство. И, выгадывая время, обрушился на жену:
— Ты подойдешь когда-нибудь к телефону, черт побери?
Она растерянно посмотрела на сына.
— Мейсон?..
— Не волнуйся, мама, — улыбнулся он, благодаря Айрис за поддержку. И неважно, что помочь она ему ничем не смогла! Главное, мать в критическую минуту стала на его сторону.
— Ну, так что? Ты мне скажешь или нет? — обратился Мейсон к отцу, когда Айрис вышла из комнаты.
— Сказать?.. Мда… Признаться, это соблазнительно… — пробормотал Стюарт. — Но раньше времени выдавать свои источники информации, согласись, неразумно.
Оставалось одно — попытаться уверить отца, что он даже не подозревает, кто может его предать. И таким образом спровоцировать Стюарта на то, чтобы он дал ему хоть какую-нибудь зацепку.
— Да пока я не выясню, с кем ты снюхался, я никому доверять не буду! — запальчиво воскликнул Мейсон.
Но Стюарта это заявление только обрадовало.
— И хорошо! А я посмотрю, долго ли ты протянешь, пытаясь управлять компанией в одиночку! — захохотал он. — Вот будет потеха! А представляешь, как это отразится на других твоих делах? Ведь у тебя совсем не останется времени на личную жизнь! Да, это еще лучше, чем я ожидал!
Отец наступил Мейсону на больную мозоль, и Мейсон взорвался.
— Не надейся, ничего у тебя не выйдет! Мой сын и моя… жена не пострадают! Я на все пойду ради них!
