неделю, иначе вы потеряете эту компанию. Вот я и подумала, что вам надо улететь не позднее сегодняшнего вечера. Я также знаю, что вы вторую неделю откладываете свою поездку на Ближний Восток.
— От вас ничего не скроешь, — расхохотался Джонатон.
— И запомните это.
Разговор легко перешел на другие темы. Джонатон рассказал о своей матери, которая едва ли не каждый день звонит ему из Калифорнии. Марийка поделилась о романе Лайзы и Серджио. Они поспорили о политике, но когда Марийка слишком распалилась, что-то доказывая ему, он прервал ее замечанием, что шелковое зеленое платье очень подходит под ее 'восхитительные зеленые бархатные глаза'. Марийка рассмеялась и забыла, о чем она только что спорила.
Позже, когда она опять не согласилась с каким-то его политическим выводом, Джонатон сказал:
— Когда вы так держите мою руку в своей под столом, как я могу с вами спорить. Если вы считаете, что я ошибаюсь, пусть так, я не прав. Коснитесь меня еще, Марийка.
Внезапно она осознала, что уже полтретьего.
— Мне нужно срочно ехать в аэропорт, чтобы успеть на четырехчасовой рейс.
Джонатон довез ее до аэропорта и поцеловал на прощание. Они смогут увидеться не раньше, чем через две недели. Ей этот срок показался вечностью.
В полете Марийка стала перебирать свои записи, сделанные в ходе разговора с Беллом. Она вчитывалась и не могла понять ни слова. Марийка в прострации уставилась в иллюминатор, не замечая ничего вокруг.
Она, кажется, влюбилась в Джонатона Шера. Марийка улыбнулась своим тайным мыслям.
* * *
Лайза и Серджио сидели в комнате, попивая из банок содовую воду. Марийка просила их задержаться, прежде чем они отправятся к своим друзьям на пиццу, а потом в кино.
Она нервничала. Настало время познакомить Лайзу с Джонатоном. От внимания дочери не ускользнуло, какие перемены вызвал этот мужчина в жизни ее матери. Она даже сказала:
— Мам, не только твое выражение лица, но даже твой голос меняется, когда ты говоришь о нем. Должно быть, в нем что-то есть…
Марийка опасалась, что Джонатон и Лайза не понравятся друг другу. Что тогда ей делать?
Сегодня вечером им предстоит наконец заняться любовью. Он столько об этом говорил, что она, слава Богу, согласилась. Она хотела его, ее тело все дрожало в предвкушении, даже прикосновение его руки возбуждало Марийку. А что, если они не подойдут друг другу?
Ее рассмешили эти девичьи страхи и приготовления к его приезду — долгое купание в ароматизированной ванне, растирание душистым кремом всего тела, потом она надушилась духами, включая шею и запястья. Марийка критически осмотрела себя в зеркале и напоследок еще брызнула духами между грудями.
Лайза тут же учуяла излишний аромат.
— Мама, от тебя пахнет как от продавщицы в универмаге, на которой покупательницы опробуют свои покупки.
Серджио был более галантным.
— Синьора, от вас были бы в восхищении даже стражники перед входом в рай! — сказал он по- итальянски.
Ровно в восемь раздался звонок в дверь. Джонатон вошел в прихожую и собирался обнять Марийку, но тут увидел за ее спиной двух молодых людей. Он только чмокнул ее в щеку и тихо сказал:
— Бог мой, как же я рад тебя снова видеть. Ты выглядишь сегодня сногсшибательно!
Марийка представила ему дочь и ее друга, впервые почувствовав, что ее смущает присутствие дочери и Серджио.
— Я принесу тебе что-нибудь выпить. Что ты хочешь, Джонатон?
— Ты не поверишь — содовой воды.
Он уселся на большой мягкий диван и завел разговор с Лайзой и Серджио. Марийка принесла ему большой запотевший стакан и тут заметила, насколько он измотан.
— Ты выглядишь усталым.
— Спасибо. — Джонатон улыбнулся и сказал Лайзе: — Нет ничего приятнее прийти в незнакомый дом после нескольких дней тяжелой работы на Ближнем Востоке и услышать, что ты выглядишь не так, как озорной отдохнувший Адонис.
— Сколько часов вы провели в полете? — спросил с пониманием и симпатией Серджио.
— Почти двадцать два часа, совсем не спал, не спал и сутки до вылета.
— Ладно, ты выглядишь слегка усталым, — миролюбиво поправила Марийка. Ей хотелось обнять его, прижать к себе, почувствовать всем телом, но никто не должен заметить ее желания. Она не хотела, чтобы дочь поняла, как она страстно хочет этого мужчину — сейчас и всегда.
— Надеюсь, ты оценишь мое нетерпение, — сказал Джонатон. — Я пролетел мимо Чикаго, удлинив свое путешествие еще на два часа, чтобы увидеться с тобой.
— Я уже оценила.
Лайза заметила, какими заговорщицкими взглядами он обменялся с ее матерью. Лайза потянула Серджио за руку.
— Мы уходим, мама. Всего доброго, мистер Шер. Было очень приятно с вами познакомиться.
Марийка приготовила роскошный ужин. Джонатон попытался рассказать ей о своей поездке, но тут осекся и сказал:
— Знаешь, что я говорил себе, когда клал трубку после звонка тебе каждый день? — Он секунду помолчал. — Почему ты так далеко от меня? — Джонатон встал со своего стула и перетащил его поближе к Марийке.
Она перенесла ему на новое место тарелки, салфетки, бокалы, ножи и вилки, поставила поближе яства.
— Я так хотел снова почувствовать твой запах. — Джонатон уткнулся носом в ее волосы. — Я давно схожу с ума от твоего аромата.
Марийка вся вспыхнула. Ее внутреннюю дрожь и нетерпение уже невозможно было скрывать. Наконец это должно произойти, но пусть он возьмет инициативу в свои руки.
— Джонатон, почему ты ничего не ешь? — Он действительно с усилием глотал пищу. — Ты хорошо себя чувствуешь? Попробуй курицу, я превзошла сама себя в кулинарных способностях.
Джонатон извинился, его кормили весь предыдущий день и ночью 'летной' пищей. Тут она заметила, что у него просто глаза слипаются, и он делает над собой усилие, чтобы держать их открытыми. Он смешно моргал воспаленными глазами и крутил головой, стараясь сконцентрировать внимание.
Марийка пересадила Джонатона на диван и принесла поднос с кофе. Она подложила ему под спину две подушки, чтобы было комфортнее. Потом вспомнила, что забыла на кухне сахар, и снова вскочила с дивана. Когда она вернулась в комнату через минуту, Джонатон глубоко спал, откинувшись на подушках.
— Ну, вот ты и приехал, мой дикий страстный любовник, — она тихо засмеялась, — и уснул… без меня. — Она стянула с него ботинки и забросила ноги на диван, накрыв его пледом.
Джонатон не проснулся. Она оставила в прихожей записку для Лайзы, чтобы она не будила Джонатона, когда вернется.
5
В семь часов утра, когда Марийка занималась гимнастикой, зазвонил телефон.
— Доброе утро! Извините за ранний звонок, вас беспокоит миссис Мэтьюс, секретарь мистера Шера. Я
