— Мы все должны хранить в тайне. Хотя бы ради того, чтобы против нас не возбудили судебное преследование. Пресса сотрет нас в порошок. Уверена, что Грег уже поведал свою лживую историю кому- нибудь из журналистов.
— Если дело попадет в суд, — согласился с ней Энтони, нам придется платить большие судебные издержки, и пока дело будет расследоваться, какая-нибудь другая маркетинговая фирма перехватит контракт с 'Люксфудс', но мы должны быстро действовать, чтобы разрешить эту проблему.
— Если кто-то и способен действовать быстро, так это вы, Марийка, — произнес Стефен слабым голосом, он таял просто на глазах.
— Спасибо, вы — чудесная команда. Мы должны выиграть эту битву.
Все разошлись по своим кабинетам. Поздно вечером, когда Марийка уже лежала в своей постели, анализируя последние события, она вынуждена была поставить себе низкую отметку. Сколько крупных провалов! Никогда еще ей не было так трудно. И главное — у нее пропал аппетит к жизни, всегда выручавшая ее энергия.
Самая главная потеря — Джонатон. И не обстоятельства были тому причиной, а виновата она сама, ее глупость, невнимание. Она рассталась с человеком, который был добр к ней, заставил ее жить в полную силу, который любил ее по-настоящему. Никто другой так не понимал ее, Марийку Вентворс.
Теперь еще вдобавок она потеряла многомиллионный контракт из-за одного подлеца, затесавшегося в ее команду. Где же ее ум, прозорливость? Почему она давно не выгнала Грега? Куда делась способность быстро принимать решения и сразу действовать? Исчезла вместе с уверенностью в собственные силы. Такого раньше не случалось, она всегда была уверена в успехе. 'Вот она, мудрая, очаровательная, красивая, талантливая, не совершающая ошибок, Марийка Вентворс!' — подумалось с горечью. Кругом провал!
Она должна вернуть контракт с 'Люксфудс', должна. Но как? Где же ты, Джонатон Шер, черт возьми? Как ей нужен был сейчас его совет, его сильные руки, сжимающие ее в своих объятиях.
В трудные моменты жизни она всегда включала внутренние резервы, у нее открывалось второе дыхание, но сейчас ее выбило из колеи, не было сил бороться.
Она ворочалась в постели, не могла найти удобное положение и расслабиться. Только через два часа она кое-как заснула.
Всю неделю Марийка не появлялась в агентстве. Гортензия несколько раз справлялась о ее самочувствии у Лайзы, Марийку она не хотела тревожить.
Как только она появилась в конторе, сразу попросила Гортензию соединить ее по телефону с 'Люксфудс'. Она велела своей помощнице остаться в кабинете во время разговора с Матильдой Кауфман — ей нужна была моральная поддержка.
— Матильда, спасибо, что согласились со мной переговорить.
— Доброе утро, Марийка. — Ее голос звучал не слишком приветливо.
— Прошу вас и вашего мужа рассудить нас, кто говорит правду, а кто лжет.
— Я вас не понимаю.
— Предлагаю простое решение. Пригласите меня и Грега Уиллиса к себе и задайте нам одни и те же вопросы каждому отдельно. И вы поймете, кто действительно разрабатывал проект рекламной компании 'Императорских сладостей'.
— Какого рода вопросы?
— Сами решайте. Ни я, ни Грег не должны знать, о чем вы будете спрашивать. Главное — выяснить, как возникла ассоциация с образом Наполеона, как родилась мысль использовать его императорскую символику, как планировалось провести пресс-конференцию в момент появления новой продукции на рынке и так далее.
Марийка понимала, что, по крайней мере, два вопроса она уже предложила, назвала Матильде.
— Интересная мысль — что-то вроде небольшого экзамена? — Матильда осмысливала предложение Марийки. — Хорошо, так и поступим — это будет объективно.
— Вы имеете репутацию справедливой и разумной женщины в деловом мире, Матильда, — Марийка понимала, что лишний комплимент дела не испортит.
Гортензия ударила в корабельный колокол.
— Для чего ты это делаешь? — улыбнулась Марийка.
— Потому что ты вернулась и снова работаешь. Уверена, что ты вернешь этот контракт.
— Я никогда не сомневалась в твоей логике.
Марийка приехала в 'Люксфудс' пораньше, она хотела быть уравновешенной и собранной, и поэтому добралась на полчаса раньше. Она арендовала тот же 'линкольн', на котором в первый раз приезжала в Уайт-плейнс вместе со Стефеном. За рулем был тот же шофер — хороший знак. Тогда она покидала 'Люксфудс' с подписанным чеком от Кауфманов.
Ей не хватало сейчас Стефена. Теперь он был в состоянии высидеть на работе лишь полдня. Энтони и другие предлагали Марийке сопровождать ее во время визита, но она решила поехать одна. Не было сомнений, что она сможет ответить на любые вопросы по проекту. К этому 'экзамену' Марийка была полностью готова.
Кауфманы ждали ее в своем кабинете, каждый за своим столом, заваленном папками с документами. Матильда включила на запись магнитофон.
— Наш юрист посоветовал это сделать, — объяснила она Марийке.
— Конечно, я сделаю свою запись. — Она не поняла, как отнеслись Кауфманы к ее словам.
Льюк Кауфман был не в своей тарелке, во всяком случае, в начале встречи. Она интуитивно понимала, что Льюк предпочитает иметь дело с мужчинами, поэтому неосознанно был на стороне Грега Уиллиса.
— Первое, что нам хотелось бы выяснить, — это символика.
Марийка чуть не рассмеялась, настолько она угадала поведение Матильды, но ей нужно было оставаться серьезной. Она рассказала, как ей пришла в голову идея использования наполеоновских пчел для рекламы их продукции, о проведенном ею исследовании во Франции.
— Как возникла мысль использовать именно пчел? — спросил Льюк.
— Одним из основных компонентов нового продукта является мед, и логично было подумать о пчелах. Я вспомнила, что они были изображены на гербе императора Наполеона. Это классический случай, как гуси, которые спасли Рим. Мне хотелось лишь выяснить, почему император остановил свой выбор именно на них. Его привлекла мысль, что королевская пчела уничтожает рабочих пчел, когда они выполнили свою работу. Еще до того, как я выяснила концепцию императора у одного из приглашенных на прием в Белом доме, я увидела кольцо с изображением пчелы в кольце из бриллиантов — так у меня возникла идея золотой пчелы. Кроме того, на американском слэнге пчела означает компанию, собравшуюся для развлечения или совместной работы. Все это вдохновило меня сделать главным символом продукции кольцо порхающих золотых пчел. Я представила, как этот символ будет смотреться на гигантских стендах с рекламой продукции, на майках и кепках, в качестве заставки на телеэкране, нашивки на униформе продавцов товара…
Марийка заметила, как Кауфманы одобрительно кивнули друг другу — они поняли, что идея использования императорских пчел принадлежала Марийке.
Льюк Кауфман показал ей произвольное изображение пчелы, сделанное дизайнером Грега Уиллиса, далекое от стандартного изображения наполеоновской пчелы, — золотое на бледно-голубом фоне.
'Очень мило, чисто по-женски', — подумала Марийка.
— Это изображение отражает вашу концепцию символики, разве оно будет смотреться на обертке товара? — спросил Льюк.
— Сомневаюсь, — засмеялась Марийка, удивив Кауфманов этой неожиданной переменой в ее настроении. — Извините меня за этот смех. Во времена Наполеона пчел не изображали таким образом. Французские покупатели будут над вами смеяться.
Льюк подошел и зашептал что-то на ухо Матильде. Марийка потом описывала своим сотрудникам реакцию Кауфманов, как 'швейцарскую версию перевода с японского восклицания 'ах, так'?
Ей хотелось сильнее вбить гвоздь в гроб Грега Уиллиса.
